Александрийский священник Арий учил о неравенстве Сына Божия с Богом-Отцом. После долгих споров на вселенском соборе в Никее (325 г.) и в Константинополе (381) был установлен церковный догмат о единосущии Бога-Отца и Сына и составлен символ веры. Арий еще в 318 г., после собора в Александрии, был лишен сана и отлучен от церкви епископом Александром, но у него уже было много последователей в народе; среди же епископов он пользовался сочувствием Евсевия Никомидского и Евсевия Кесарийского, тем не менее на Вселенском соборе в Никее (325) они подписали установленный догмат, и ересь Ария была осуждена, но с этих же пор начинается продолжительная борьба обеих партий, причем вначале торжествует партия Ария (325—355), позднее их противники (355—381). Император Константин, видя, как неохотно Восток принял новый догмат, перешел на сторону евсевиан. В 328 г. Арий был призван из изгнания и в 336 г. должен был торжественно быть принят в круг духовенства, но он неожиданно умер. Тогда главные его противники были низложены: Афонасий — на соборе в Тире и сослан в Трир (336 г.); Маркелл Анкирский — на соборе в Константинополе (366). На соборе в Антиохии в 341 г. евсевиане составили четыре формулы о "единстве", причем решающее слово — "омоусия" — единосущность было выпущено; на соборе же в Антиохии, в 344 г., было сказано — не "единосущный", а "богоподобный". Западная церковь стояла за решение Никейского собора и на соборах в Риме, 341 г., и в Сардике, 343, подтвердила догмат о "единосущии"; Восточная церковь на соборах в Филиппополе, 343 г., и в Сирмиуме, 351 г., настаивала на "подобии Божием". Таким образом государство распалось на две враждебные стороны, но после смерти Константина, 350, и победы над Максенцием, 353, самодержавный Констанций принудил Западную церковь на соборе в Арле, 353 г., и в Милане, 355, согласиться с осуждением Афонасия и принять примирительную формулу евсевиан. Тогда соединенные противники догмата "единосущности" распались на три партии: собственно А. с Аэцием (диакон в Антиохии, 350 г., † 370 г.) и Евномием (360 г. епис., † после 392 г.) во главе открыто утверждали неравенство Бога-Сына, ("Аномоусия", "Гетероусия", отсюда назв. аномоев и етерусиастов), евсевиане в свою очередь разделились на омоусиастов и омоев. Первые названные после собора в Анкире, 358, "полуарианами", с Василием Анкирским и Георгием Лаодикийским во главе, признавали антиохийские догматы (341, 344) о "подобии Божием", объявленные на третьем соборе в Сирмиуме. Во главе вторых стояли епископы Урзаций и Валенсий, имевшие большое значение при дворе; они решили избежать всякого определения относительно естества Сына, просто высказав положение: "Сын подобен Отцу". Этим они надеялись восстановить согласие церквей и, воспользовавшись своим влиянием, заставили западных ариан принять эту формулу на соборе в Аримини, а вост. полуариан на соборе в Селевкии. Но это определение не могло никого удовлетворить; поэтому, когда Юлиан Отступник в 361 и 363 предоставил свободу всем партиям, снова возникла вражда никейцев и ариан. Несмотря на тяжелые притеснения Валента в 364—378 г., приверженцы Никейского собора одержали верх, отчасти благодаря твердости и учености их вождей, отчасти вследствие потребности верующих христиан. При Феодосии В. (379—395) был созван вселенский собор в Константинополе, 381 г., и объявлен "Symbolum-Nicaeno-Constantinopolitanum"; таким образом торжество Никейской партии было укреплено. Ср. Бёрингер, "Athanasius und Arius" (Штутг., 1874). Арианизм быстро исчез в Римской империи, особенно после предпринятых на него гонений Валентинианом II. Зато среди германцев он развился необыкновенно быстро. Еще до разъединения церквей некоторые вестготские племена приняли христианство. Обращенные епис. Ульфилою, вестготы поселились у подножия Балкан (355); император Валенсий разрешил им перейти вост. границы своего государства с условием принятия арианской веры (376), на что Ульфила, арианин по убеждению и главный правитель этого народа, поспешил согласиться. Он † в 388 г. и оставил свой перевод Библии. Учение Ария быстро распространилось среди других германских племен, принявших его исключительно из политических целей. Когда же усилилась власть римских епископов и римской культуры, германские племена подпали под это влияние и были обращены в католицизм. Оседлые с 429 г. в Африке вандалы подпали под владычество Юстиниана I в 534 г. и, как и остготы в Италии, в 533 г. приняли его веру. В 450 г. бургундцы под влиянием вестготской королевской фамилии перешли из католицизма, принятого в 413 г., в арианизм, но при Сигмунде, 517, вернулись в католичество. Вестготы в Испании остались верны учению Ульфилы до 589 г., когда их король Реккаред на соборе в Толедо признал верования Римской церкви. Свевы в Испании, обращенные вестготами в 469 в ариан, в половине VI стол. вернулись в католичество. Долее всего удержали учение Ария лонгобарды (до 662 г.), поселившиеся при Альбоине, в 568 г., в Верхней Италии. Окончательное торжество католичества произошло при победоносном вторжении франков, король которых Хлодвиг принял католическую веру.
Ариане в Польше. Учение Ария, несколько преобразованное Фавстом Социном, довольно сильно распространилось в Польше в XVII в. Социн, или, собственно, Соццини, род. в Италии 1539 г., † в Польше 1604 г. (см. Социн) и оставил после себя много последователей своего учения, которое состояло в следующих главных положениях: источником истины надо считать Священное Писание, но только тогда, когда оно не противоречит разуму; Бог существует в одном только лице; Спаситель был человеком; Дух Святой представляет силу Божью; первородный грех не существует; таинства имеют значение только обрядов. Церковная власть должна совершенно отделиться от светской; она состоит из собора всего духовенства, пасторов, назначенных собором и которые в свою очередь назначают церковных старшин и диаконов. Это учение в Польше, обыкновенно называемое арианизмом, процветало там в продолжение пятидесяти лет после 1604 г. Было основано множество приходов, а все прихожане составляли цвет польской интеллигенции, и поэтому арианизм считался шляхетской религией. Центром арианизма был городок Раков, где ариане имели свой главный приход, типографию и школу, но, кроме того, были арианские школы и в других местах, напр. в Шмигле, Венгрове и Кеслине. В Ракове, названном польскими Афинами, печатались все книги полемического характера, направленные против других еретиков и католиков. Из авторов, главным образом, прославились следующие: Валентин Шмальц, ректор школы в Шмигле, † 1622 г., написал 52 сочинения в защиту арианизма; Иван Фелькель написал "De vera religione", сочинение, особенно почитаемое польскими арианами, изданное Креллем в Ракове, 1633 г.; Христофор Остородт — сторонник анабаптизма, написал по-немецки "Unterrichtung von der vornehmsten der christlichen Religion", † 1611 г.; Иероним Москоржевский основал в Чаркове арианский приход, издал "Apologia Socjanizmu" и перевел на латинский язык раковский катехизис, † 1625 года; Адам Гославский, попечитель арианских церквей, писал против еретиков, † 1640 г.; Андрей Войдовский автор сочинения "Friadomachia", направленного против св. Троицы, 11619 г.; Андрей Волан боролся с иезуитами, написал "Anabaptismus sive speculum fidei et pietatis Anabaptistorum" (Вильно, 1686); Станислав Любенецкий, автор сочинения "Historiae Reformationis Polonicae in qua tum Reformatorum tum Antitrinitanorum origo et progressus in Polonia finitimis provinciis narrantur" (Фрейштадт, 1685); Петр Моршковский написал в 1646 г. "Politica ecclesiastica quam vulgo agendam vocant" (Лейпциг, 1745); Caмуил Пржибковский, † 1670 — "Жизнеописание Фавста Социна" и малую статью "О wolnosci wyznania". Кроме того, прославились: Иван Крелль, Ионас Шлихтинг, "Wyznanie wiary polskich socynianow" (1642); Мартин Руар и, наконец, Андрей Вишовашы, который оставил после себя 62 сочинения, участвовал в издании раковского катехизиса и издавал "Bibliotheca Fratrum Polonorum", где помещались сочинения ученых ариан. В царствование Сигизмунда III началась сильная реакция против ариан: в 1627 г. уличная чернь разрушила арианский храм в Люблине, потом, при Владиславе IV, в 1638 г., государственные власти разрушили церковь в Ракове, уничтожили типографию, и ариане были оттуда прогнаны, наконец, 1658 г. сейм объявил, что оставшимся в Польше арианам позволяют в продолжение двух лет устроить свои дела, продать имения и после этого срока все должны оставить Польшу. Эмигранты сперва отправились в Силезию, где даже были два собора 1661 и 1663 г., но потом пошли дальше, в Пфальц. Им назначен был сперва местопребыванием Мангейм,но уже в 1666 году они были вытеснены и оттуда и разошлись по разным местам. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Этим именем обозначается греко-униатский орден св. Василия Великого, существовавший с XVII столетия в пределах древней Польши и существующий еще теперь в Галиции. Базилианские монастыри возникли от преобразования по римско-католическому образцу православных монастырей по инициативе второго униатского митрополита Иосифа Вельямина Рутского или, быть может, самого Ипатия Поцея, первого униатского митрополита. Влияние католичества на орден высказалось на первых же порах его существования: сам Рутский был в Риме и просил у папы, чтобы он прислал нескольких кармелитов для реформы монастырей на Руси, но, не желая оскорбить религиозное чувство народа, который, вероятно, посмотрел бы недружелюбно на присутствие и руководящую роль римских монахов в греческих монастырях, требовал, чтобы кармелиты пришли в одежде монахов св. Василия, чтобы растили волосы на голове и бороде и исполняли все по обряду греческому. Историю базилианского ордена можно разделить на три периода: возрастания, процветания и упадка; первый — простирается от возникновения Б. до разделения их на две провинции: литовскую и польскую, или русскую, второй — оканчивается вместе с политическим падением Польши, третий продолжается до сих пор. Первая кармелитская миссия, призванная Рутским около 1605 г., вскоре рассеялась; она была устроена в Троицком виленском монастыре, в котором Рутский, в качестве послушника (новиция) вместе с другими приготовлялся к монашеским обязанностям под руководством отца Петра, босоногого кармелита, и трех других монахов этого же ордена. Но вскоре затем вместо кармелитов на Б. стали сильно влиять иезуиты, и в 1621 г. Б. заключили с иезуитами теснейший союз. В этом же году на общем совещании, или так называемой первой лавриновской конгрегации было постановлено, чтобы орден руководствовался предписаниями иезуитов, которые с этой целью рассылались по базилианским монастырям. Но влияние иезуитов вызвало в ордене разногласия, для устранения которых была созвана вторая конгрегация в Рутке в 1623 г., где Б. дали клятву друг другу и обещание заботиться о сохранении единства, веры, обычаев и обрядов Восточной церкви. Однако, уже в следующем году (1624 г.) Б. послали к папе секретное прошение о присылке им в руководители четырех монахов кармелитского босоногого ордена. Просьба была уважена, и с тех пор не только прекращаются всякие дружественные сношения между базилианами и иезуитами, но начинается горячая вражда, которая продолжалась до 1686 года, когда была сделана новая попытка войти в союз с иезуитами. Все эти дружелюбные или враждебные сношения с католическими орденами должны были мало-помалу содействовать постепенному окатоличению базилианского ордена, который во внутреннем своем устройстве стал все больше и больше терять характерные черты восточного обряда и вместе с тем приближаться к западным обрядам. Эта постепенность выразилась прежде всего тем, что напоминавший римско-католических генералов орденов протоархимандрит базилианский подчинялся не непосредственно папе, как все другие орденские генералы, а между ним и папой посредником был митрополит. Сан протоархимандрита был учрежден еще на первой Новогрудской конгрегации униатских монахов св. Василия в 1617 г., причем тогда было постановлено, чтобы эта должность была пожизненна, и чтобы кандидаты на нее допускались только из простых монахов; но уже в 1658 г. пожизненность сана протоархимандрита была отменена. В первый период существования базилианского ордена его протоархимандритами, или визитаторами, т. е. ревизорами монастырей, были: Иосиф Вельямин Рутский (1617—1621 гг.), Лев Креуза Ржевуский (1621—1626 гг.), Рафаил Корсак (1626—1636 гг.), Пахомий Война Оранский (с 1636 г.), Антоний Селява (с 1652 г.), Яков Суша (с 1661 г.), Гавриил Коленда (с 1666 г.), Пахомий Огилевич (1675—1679 гг.), Стефан Мартышкевич Бусинский (1679—1686 гг.), Иосиф Петкевич (1686—1690 гг.), Симеон Огурцевич (с 1690 г.), Иоаким Кушевич (с 1694), Лев Кишка (1703—1713 гг.), Василий Процевич (1718—1717 гг.), Максимилиан Ветржинский (1717 — 1719 гг.), Антон Завадский (с 1719 г.), Корнелий Столповицкий Лебецкий (до 1727 г.), Антонин Томиллович (1729—1736 гг.). С 1739 г. являются два провинциала, как частные протоархимандриты: один — для литовской провинции, Василий Полатило, другой — для вновь образовавшейся польской, или русской провинции, Патриций Жиравский.
Помощниками протоархимандрита были: провинциал, четыре консультора и секретарь ордена; при генерале, или протоархимандрите, находился центральный орденский архив, в котором хранились копии документов всех монастырей ордена. Чтобы сделаться монахом, непременно надо было пройти новицат, т. е. школу, в которой молодые люди приготовлялись к монашескому благочестию и учились будущим своим обязанностям. Первый такой новициат был основан около 1602 г. в Троицком виленском монастыре, где сам Рутский был новицием: отсюда распространились колонии базилианских юношей и по другим местам. Такие колонии Рутский основал сначала в Новогрудке, потом в Минске, Жировицах и Бытене: впрочем, эти колонии были в собственном смысле только зачатками настоящих новициатов. Потом упоминаются еще виленский и березвечский новициаты. Внутреннее устройство новициата основывалось на папской булле от 19 марта 1603 г. об устройстве новициатов всех монашеских орденов, помещенной впоследствии в числе булл, относящихся к базилианскому ордену. Новициат был непременным условием для поступления в базилианский орден, причем только тот имел право давать монашеские обеты, кому минуло 16 лет; зато если уже новиций дал монашеские обеты, то удаление его из ордена сопровождалось такими трудностями, что выход делался почти невозможным. В тесной связи с новициатом находились базилиан. школы для образования новициев, в которых дозволено было обучаться определенному числу Б.; они существовали в Риме, Вильне, Брунберге и других местах; алумнаты эти по большей части находились в руках иезуитов. Наряду с такими школами рано стали появляться у Б. и свои собственные школы с характером средних и низших учебных заведений для обучения как своих новициев, так и светских клириков, и светского юношества. Около 1641 года митрополитом Антонием Селявой была учреждена в Минске Униатская семинария, оставшаяся под управлением базилиана Бенедикта Терлецкого; но эта Семинария разрушена была при нападении на Минск в 1655 году московского войска; в 1681 году снова было постановлено основать семинарии в каждой епархии, но до двадцатых годов XVIII ст. не было почти ни одной униатской семинарии. Одновременно с русской семинарией Рутский заботился и о монашеских школах, но в первый период истории Б. они существовали только в следующих местах: в Холме, Новогрудке, Минске, Владимире Волынском. Жировицах и Бучаче.
Высшим выражением жизни базилианского ордена были конгрегации, или капитулы, т. е. совещания, на которые собирались не только митрополит и униатские иерархи, не только ближайшее начальство базилианского ордена, по и супериоры всех базилианских монастырей, легаты от каждого монастыря, магистры новициев и профессора базилианских школ. В первый период жизни ордена, когда он не разделялся еще на провинции, не было провинциальных конгрегаций, а только генеральные, распадавшиеся на два разряда: одни — избирательные, имевшие целью избрание протоархимандрита, другие — обыкновенные, собиравшиеся каждые четыре года или чаще, смотря по надобности. Постановления конгрегации имели для базилиан силу закона и могли отменяться только или новой генеральной конгрегацией, или папой; иногда конгрегация была вместе и избирательной, и обыкновенной. В первый период были следующие конгрегации: Новогрудская (1617, 1671, 1686, 1703, 1717, 1719, (1730), Лавришовская (1621, 1626), Рутская (1623), Жировицкая (1629, 1631, 1658, 1669, 1661, 1676, 1679, 1694), Виленская (1636, 1642, 1646. 1650, 1667, 1713), Минская (1652, 1688, 1690), Тороканская (1656,1661), Бытенская (1657, 1698, 1736), Супрасльская 1661, 1665), Виленская частная (1561) для протеста против Супрасльской, Львовская (1739), на которой были избраны провинциалы: литовский Василий Полатило и русский, или польский — Патриций Жиравский. Из этих конгрегаций некоторые не были утверждены папой, напр. Минская 1683 г. Некоторые же имели частный характер, напр. Виленская 1661 г. и Холмская 1719 г.; иные хотя и делали постановления, но эти постановления были или затеряны, или уничтожены, напр., акты конгрегации Виленской 1642 г. и 1646; постановления же остальных конгрегаций не имели систематического характера и часто даже противоречили друг другу.
В самом начале своего существования Б. имели монастыри только в епархиях, непосредственно подчиненных Ипатию Поцею, но уже в 1616 г. Рутский добился у Сигизмунда III подтверждения грамоты Сигизмунда I от 1519 г. о подчинении и подсудности киевскому митрополиту всего духовенства греческого обряда в Польше. На основании этой грамоты Рутский расширил пределы своей деятельности. В 1635 г. орден получил от Владислава IV очень важную привилегию, по которой в епископы должны быть избираемы не светские священники, а непременно монахи базилианского ордена. Понятно, что последние, попавшие в епископы или митрополиты, способствовали присоединению разных монастырей к Б. Затем последовало постепенное присоединение православных монастырей, находившихся вне границ Литвы, и таким образом, к концу жизни Рутского в базилианском ордене числилось уже до 40 базилианских монастырей, а именно: виленский, полоцкий, минский, новогрудский, супрасльский, черейский, брацлавский, могилевский, пустынский, мстиславский, смоленский, черниговский, троцкий, гродненский, черлонский, кобринский, лещинский, жировицкий, бытенский, жидичинский, два дубенских, дерманский, дорогобужский, шумский, стоянский, доброгорский, лавришовский, красногорский, пинский и холмский. Потом еще несколько монастырей приняло базилианский устав, но уже в этом же самом XVII в. во время политических смут, происходивших тогда в Польше, одни из базилианских монастырей отошли навсегда или на время под власть московского государя и были отторгнуты от ордена, как-то: онуфриевский, брацлавский. полоцкий, мстиславский, пустынский, смоленский; другие — были разорены московским войском и казаками, как-то: минский и новогрудский, и наконец, некоторые — рожанский и холмский, добровольно на время уступались православным. Так как не вполне точно определены были отношения между митрополитом и орденом, то митрополиты неоднократно старались подчинить себе базилиан, и таким образом произошли столкновения, начавшиеся после 1640 г. при митрополите Антонии Селяве, который даже был избран протоархимандритом ордена. Затем борьба продолжалась при митрополите Гаврииле Коленде, против которого особенно выступал провинциал Бенедикт Терлецкий, а после его смерти, последовавшей в 1661 г., протоархимандрит Яков Суша в провинциал Пахомий Огилевич. Но самая упорная борьба происходила при преемнике Коленды, митрополите Киприане Жоховском, от притязаний которого защищал орден протоархимандрит Стефан Мартышкевич-Бусинский. Для решения спора собрался в августе 1686 г., по предписанию папы и конгрегацией распространения веры, базилианский капитул в Новогрудке, под председательством киевского лученского епископа Фомы Уейского. Собрание было ознаменовано двумя важными в истории базилианского ордена действиями: составлением так называемого Nexus'a, или союза между митрополитом и орденом, и пересмотром всех до того времени изданных базилианских капитульных постановлений.
Nexus хотя и не был утвержден в Риме, тем не менее сохранял силу закона до 1743 г. и состоял из 17 пунктов, точно определявших отношения ордена к митрополиту, а именно, в нем перечислены были все случаи, когда митрополит имел право вмешиваться в управление орденом, оставляя во всем прочем последнему полную самостоятельность. Этим кончилась борьба ордена с митрополитами. Правда, что еще при митрополите Льве Кишке были столкновения с орденом, но причина этих столкновений лежала в личном характере самого Кишки. Важным последствием Nexus'a для базилиан было сильное увеличение числа их монастырей, так как к ним присоединились многие аббатства, принадлежавшие до тех пор епископам. Таким образом первый долгий и самый важный для базилиан период развития кончился очень счастливо для их ордена.
Второй период истории базилианского ордена начинают обыкновенно с 1743 г., хотя уже в 1720 г. Замостский собор постановил все униатские монастыри сделать базилианскими, установив, притом, для них две отдельные конгрегации: литовскую и польскую, или русскую, вследствие чего, естественно, и сам орден должен был разделиться на две провинции, управляемые каждая своим провинциалом и капитулом, но, вместе с тем, подчинявшиеся одному общему генералу, или протоархимандриту. Литовские базилиане не хотели согласиться с новым порядком вещей и ходатайствовали у папы об учреждении одной общей конгрегации имени св. Троицы для обеих провинций государства. Впоследствии они ограничили свои требования: не предъявляя более претензий относительно епископских униатских монастырей, где сохранилось более православных обрядов, они требовали, чтобы 12 существовавших уже до того в русской области базилианских монастырей не были отделяемы от литовской конгрегации. Тогда созвана была конгрегация в Дубне для решения этих споров и несогласий, но совещания не привели ни к какому результату, и обе стороны подали свои протесты. Это произошло еще при митрополите Льве Кишке, преемник же его, Афанасий Шептицкий, собрал второй капитул во Львове в 1739 г., и там епископы и митрополит освободили из-под своей власти монастыри в русских епархиях, установлена была конгрегация, избран частный русский протоархимандрит Патриций Жиравский, консульторы и др. сановники; в основание же внутренней организации русских базилиан положены правила, извлеченные из конституции литовской провинции. Несмотря на это, в устройстве обеих провинций были довольно крупные различия, например: между русскими монастырями и митрополитом существовала близкая связь, порванная на Литве долговременной борьбой, и кроме того здесь установилось правило, что после закрытия монастыря оставшееся его движимое и недвижимое имущество переходит в ведение епископа епархии, в которой находился монастырь. Это не нравилось литовским базилианам, которые сверх того все еще добивались своих прежних 12 монастырей. В 1742 г. они подали жалобу папе Бенедикту XIV, который решил спор, приказав всем соединиться в одну конгрегацию, председателем которой должен быть митрополит, причем на ее совещаниях непременно должен присутствовать папский нунций, т. е. уполномоченный. Тогда А. Шептицкий, в свою очередь, подал жалобу в Рим и требовал, чтобы были сохранены две провинции: литовская св. Троицы и русская, или польская Покрова Богородицы, чтобы спорные монастыри остались при польской провинции, и чтобы общая конгрегация носила новый титул; между тем литовские базилиане не соглашались уже только на новый титул, уступку монастырей и некоторые неважные пункты. Наконец, в 1743 г. на конгрегации в Дубне спор окончательно был решен, и только некоторые спорные пункты были посланы на решение папы. Буллой от 21 мая 1744, начинающейся со слов "Inter plures", папа одни из постановлений дубенского капитула 1743 года утвердил, другие поправил и дополнил, третьи вновь решил, для решения же некоторых труднейших — потребовал новых сведений. Во всяком случае, разделение на две провинции было утверждено, причем велено было уничтожить бедные монастыри присоединением их к богатым. Конгрегация 1760 г. в Риме присудила спорные монастыри литовской провинции, вследствие чего начальники польской провинции в 1752 г. внесли в акты публичного нотариата и луцкой латинской консистории манифестацию против папского декрета, но папа в 1764 г. уничтожил ее окончательно, запретив поднимать этот вопрос. В XVIII в. протоархимандритами базилиан были следующие лица: Патриций Журавский (1739—43 гг.), Поликарп Мигуневич (1748—47 гг.), Ипатий Билинский (1747—51 гг.), Иераклий Лисянский (1751—59 гг.), Ипатий Билинский — второй раз (1759—72 гг.), Порфирий Скарбек Важинский (1772—80 гг.), Иосиф Моргулец (1780—85 гг.), Иерофей Корчинский (1786—88 гг.), Порфирий Скарбек Важинский — второй раз с 1788 г., Максимилиан Вильчинский до 1793 г., Афанасий Фальковский до 1802 г., Юст Гуссаковский до 1804 г., когда звание протоархимандрита было уничтожено.
Во второй период своей истории Б. главным образом занимались воспитанием молодежи, соревнуясь на этом поприще с иезуитами. Сами базилиане воспитывались все еще в папских алумнатах и семинариях, и число их воспитанников в этих заведениях было увеличено с 1775 г. Что касается школ базилианских, то, по всей вероятносги, около 1751 г. каждая провинция имела только две школы, и окончательная организация училищ последовала не раньше 1763 г. Но скоро в этом отношении Б. сделали быстрые успехи: около 1774 г. базилианские школы имели часто по 300, а иногда даже по 500 учеников. Благодаря такому развитию школьного дела Б. орден считал себя сперва соперником иезуитов, а после уничтожения Общества Иисуса — наследником его прав и традиций. На основании этого, после 1772 г. Б. обратились к королю с проектом передать им все монастыри и капиталы иезуитов, причем обязывались вести дальше дело образования и воспитания польского юношества. Хотя польское правительство не приняло проекта и учредило известную эдукационную комиссию, тем не менее, несколько бывших иезуитских коллегий досталось в руки базилиан, так что в конце XVIII в. в их ведении находилось около двадцати шести училищ.
Непродолжительное время спокойного развития баз. ордена кончилось вместе с политическим существованием Польши. Уже в 1773 г., вследствие первого раздела Польши две базилианские провинции распались на четыре, а именно: литовскую и русскую, или польскую, которые остались в пределах Польши, белорусскую, отошедшую к России, и галицийскую, оставшуюся за Австрией. Тогда базилиане все более и более стали примыкать к чистому католицизму, чему особенно благоприятствовало то обстоятельство, что и на западе Европы уже в IV в. существовал орден св. Василия. С историей этих западных базилиан польские базилиане стали горячо знакомиться. С разделом Польши начинается упадок базилиан. ордена. Так, в 1786 году все базилианские школы в Польше были подчинены эдукационной комиссии; в Австрии было еще хуже: там в 1788 г. все богатые базилианские монастыри были закрыты, и оставлены только бедные, причем и права этих последних были сильно ограничены; им запрещено было принимать духовные завещания без особого разрешения императора, и вообще монастыри переданы во власть епископам. Не лучше была участь Б. в белорусской провинции, перешедшей к России: здесь в 1782 году был издан указ о разделении и католической, и униатской церкви; в 1785 году базилиане были отданы во власть архиепископа Лисовского, им запретили выбирать провинциала и генерала, а в 1793 г. эти постановления были распространены на Украину, Волынь и Подолию. Затем, после третьего раздела Польши в 1795 г. монастыри Минской, Волынской, Подольской и Брацлавской губернии отошли к белорусской провинции, непосредственное сношение базилиан с Римом было запрещено, и все перешло в полную власть Лисовского. Чтобы укрепить новый порядок вещей консистория была перенесена из Онуфриевского — в Полоцкий монастырь, и тогда уже, собственно говоря, базилианские монастыри не составляли более одного ордена, но были просто униатскими монастырями без всякого самостоятельного центра. По восшествии на престол императора Павла были учреждены три епархии, но, вместе с тем, они были подчинены особому департаменту юстиц-коллегии, в котором председательствовал католический архиепископ Сестрженцевич, потом департамент был преобразован в римско-католическую коллегию. Таким образом Б. утратили всякую самостоятельность, и только в 1800 г. был издан регламент, по которому Б. снова были возвращены к орденскому устройству. Это продолжалось, однако, очень недолго, так как уже в 1804 г. по высочайшему указу звание протоархимандрита было уничтожено и Б. отданы во власть епископов, чем и заканчивается второй период истории баз. ордена, кот. как орден перестал существовать. Тем не менее, остались децентрализованные базилианские монастыри, сохранявшие старые традиции и прежние идеалы. Впрочем, и до сих пор еще существуют базилиане в Австрии, а в России они еще в XIX в. успели не один раз заявить о себе в истории церкви. В этот последний период существования базилианства необычайно сильно разгорается борьба между Б. и белым духовенством. Весьма естественно, что, будучи при власти, Б. желали захватить все в свои руки, и потому держали в загоне белое духовенство, которое не допускалось в школы, и таким образом перед ним закрывался доступ к высшим местам в церкви. Кроме того, Б. взяли себе за образец латинские ордена, — белое же духовенство более придерживалось традиций греческой церкви; первые были совершенно довольны во время самостоятельности Польши своими привилегиями и местными правами, вторые всегда обращали взоры к Москве и всегда при всякой возможности высказывали в этом направлении свои симпатии. Таким образом, антагонизм между базилианами и белым духовенством существовал всегда, но резче всего он высказался в перешедших во власть России провинциях, где до тех пор процветали Б. Они еще были могущественны, если не привилегиями, то деньгами, так как им принадлежало около 20000 крестьян, 100 монастырей и 800000 руб. капитала. Противником их был полоцкий униатский архиепископ Лисовский; его доклады и старания привели к уничтожению базилианской организации и распоряжению, по которому Б. отдавались в ведение второго департамента римско-католической коллегии. Правда, значение базилиан возросло во время министерства Голицина и епископов Булгака и Головни, но это недолго продолжалось. В это время Б. имели еще свои школы, и притом двоякого рода: 1) монашеские, т. е. новициаты для юношей от 14 лет, желавших поступить в монахи; далее, философские и богословские классы для дальнейшего образования монахов и 2) светские: во всех монастырях приходские, и в больших — поветовые (т. е. уездные) училища, некоторые даже на правах гимназий. Вследствие жалоб белого духовенства на базилиан, император Александр I в 1822 г. велел закрыть несколько монастырей и на их местах учредить духовные училища.
Еще во время министерства Голицына изгнание иезуитов из России в 1820 г. подорвало существование Б. и тем же самым усилило белое духовенство, но еще более важное значение имели в истории Б. назначение в 1824 г. Шишкова министром народного просвещения и духовных дел и вступление на престол императора Николая I. Сейчас после этого жировицкий монастырь был отдан белому духовенству, и тогда митрополит Булгак и сами Б., желая защитить монастырские интересы, созвали так наз. великую консульту, или раду, в 1825 году, после чего в 1826 г. последовал окончательный разрыв между белым духовенством и Б.; последний факт вызвал несогласия в самом ордене, и борьба вскоре достигла крайних пределов, вследствие чего 9 октября 1827 г. был издан указ, по которому в базилианские монастыри могли поступать исключительно лица, хорошо знакомые с греческим обрядом. Этот указ, которым, собственно говоря, базилианские монастыри упразднялись, был вызван запиской митр. Семашки.
В следующем 1828 г. базилианские монастыри были переданы в управление молодых протоиереев коллегии и консистории, вследствие чего в этом же году, 17 января, последовало заключение коллегии о закрытии базилианских монастырей, а 27 апреля 1828 г. высочайший доклад о приведении в исполнение указа. Таким образом базилианство было уничтожено в литовских и русских областях древней Польши, хотя и здесь не совсем: Б. остались в Свято-Троицком виленском монастыре, где была их семинария, но в 1831 г. и здесь последовало закрытие и раскассировка монахов. После 1831 г. в пределах Русского государства остались базилиане только в пяти монастырях Царства Польского, а именно: в Варшаве, Холме, Белой, Люблине и Замостье, откуда они были удалены в шестидесятых годах.
Теперь, как мы уже сказали, Б. существуют только в Австрии, где они составляют отдельную конгрегацию св. Сальватора и имеют в Галиции 14 монастырей, а в Венгрии — семь (все униатские).
Ср. Петров, "Очерк истории базилианского ордена в бывшей Польше" (в "Трудах Киевской духовной академии", 1870—1872 гг.); П. И. Б., "Противодействие базилианского ордена стремлению белого духовенства к реформам русской греко-униатской церкви" (Вильно, 1889 г.); Бобровский, "Русская греко-униатская церковь в царствование Александра I" (СПб., 1890 г.). Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Бенедиктинцы и Бенедиктинки в Польше. Уже в самом начале государственной жизни Польши бенедиктинские монахи приходили туда в качестве миссионеров; так, членами этого ордена были: Адальберт, или Войтех, брат его Гауденций и др.; первые монастыри, основанные в Польше, принадлежали бенедиктинцам. Относительно числа этих монастырей до 1025 г. существует разногласие: самое распространенное мнение, имеющее некоторое основание в средневековых хрониках и поддерживаемое большинством историков до последнего времени, таково, что уже во времена Болеслава Храброго (992—1025) и даже раньше его бенедиктинцы имели монастыри в Тынце и на Лысой Горе. Между тем с полной уверенностью можно сказать только о двух монастырях, что они существовали до 1025 г., а именно: в Медзыржеце и Тржемешне; первый из этих монастырей упоминается Титмаром под 1005 г. После смерти короля Мечислава II (1034 г.) началась реакция среди народа против христианства: тогда все монастыри были разрушены, в особенности в Великой Польше, а монахи перебиты. Только Казимиру I (1041—1058) удалось восстановить христианство и основать новые монастыри: в это время между прочим были построены бенедиктинские монастыри в Тынце, Могильне, Лэнчице и Любине; затем во второй половине XII в. на Лысой Горе (Св. Креста), в Сецехове, Бреславле и Ежове. Второй неразъясненный вопрос заключается в том: откуда пришли бенедиктинские монахи в Польшу? По преданию первые бенедиктинцы времен Мстислава I и Болеслава Храброго пришли из Монте Кассино. Длугош говорит, что во времена Казимира I монахи пришли из Клюньяка (Клюньи?), но с этим не соглашаются новейшие историки, которые указывают на Жамблю леодийской диецезии (теперешний Льеж) в Бельгии как на место происхождения польских бенедиктинцев. По всей вероятности, уже в XII в. все польские бенедиктинцы признавали главенство тынецкого аббата, который носил название архиаббата, но в скором времени монастыри стали самостоятельно управляться, богатеть, и вследствие этого орден стал нравственно падать. По всей вероятности, уже в XIII в. бенедиктинцы перестали содержать даже школы. Бенедиктинские аббатства были в следующих местностях Польши: 1) в Тынце, от которого зависели монастыри: орловский в Силезии, в Старых Троках в Литве (с 1410) в Костельной Вси в окрестностях Калиша (с 1209) в Унееве (с 1370) в Тухове; 2) аббатство Св. Креста на Лысой Горе с монастырями: в Конемлотах, Вонвольнице и Слупе; 3) Сецеховское аббатство с монастырями в Сецехове, Радоме, Пухачеве, Стенжице; 4) аббатство в Могильне (1065 г.) близ Гнезна; 5) Любинское аббатство с монастырями в Ежове, Гостыне, Хойнатах и Киссове; 6) Плоцкое аббатство (1166 г.) с монастырями равским, пржибытовским, замским и лентовским; 7) в Городыще близ Пинска (1659 г.); 8) в Несвиже (1673 г.) и 9) в Минске (1700 г.) Несмотря на то, что в 1709 г. образовалась бенедиктинско-польская конгрегация, соединившая все монастыри в одну организацию, орден не поднялся из своего упадка. В нынешнем столетии Б. монастыри совсем исчезают: так, в 1815 г. Тынецкое аббатство, перешедшее к Австрии, было упразднено, потом были закрыты монастыри на Лысой Горе и в Сецехове (1819 г.) и другие; остались бенедиктинские только в Пултуске, куда они переселились в 1802 г. из Плоцка; до 1830 г. они имели свою школу. Окончательное упразднение пултуского бенед. монастыря последовало в 1864 г. Бенедиктинки до сих пор имеют несколько монастырей, так, напр., в Серпце, Ломже, Минске и кроме того в Галиции, в Станионтках близ Кракова (с 1240 г.). В Пржемышле с женской школой и в Пруссии, в Хелмне (с 1274 г.).
Литература: Войтех Плоцкий, "Blagoslowienstwo zakonu Sw. Benedykta" (Краков, 1623); Стан. Щигельский, "Aquila polono-Benedictina" (Краков, 1663); Вацлав Зиолковский, "Regula s. Benedicti" (Вильно, 1792), "Encyclopedia koscienlna" (т. II, Варш., 1873); Владислав Абрагам, "Organizacia Kosciola w Polsce" (Львов, 1890). Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Бернардинцы, или Бернардинские монахи — это название носили во Франции и Италии цистерцианские монахи, придерживавшиеся более строгого устава бенедиктинского в память св. Бернарда Клервоского. В Польше и Литве Б. называли орден, который по отношению к соблюдению монашеской дисциплины занимал среднее положение между меньшим и строжайшим уставами св. Франциска Ассизского и именовался меньшею братией, обсервантами. Этих монахов в других странах называли францисканцами; польские же францисканцы, имевшие одинаковый с Б., но менее строгий устав и в противоположность последним, имевшим право владеть недвижимыми имуществами и капиталами, не прибегая к снискиванию пропитания милостыней, составляли отдельный от Б. монашеский орден, известный под названием францисканцев, или конвентуалов. Обсервантов же назвали в Польше бернардинцами от церкви, построенной в 1453 г. Казимиром IV Ягеллоном в честь св. Бернарда Сиенского, главного преобразователя этого ордена. После утверждения первоначального устава св. Франциска папой Иннокентием III сначала в 1210 г. лишь словесно, без издания о том буллы, потом в 1215 г. на Вселенском третьем Латеранском соборе и после смерти основателя этого ордена между последователями его произошло разногласие относительно степени соблюдения предписаний устава. Одни проповедовали строгое, без малейшего послабления исполнение всех правил, согласно данному обету, другие же утверждали, что подражание нищенской и суровой жизни св. Франциска представляется превышающим человеческие силы, а потому совершенно невозможным. Ввиду этого различия во взглядах в отдельных монастырях образовались различные монашеские общины, хотя в общих чертах жившие по одному уставу, но отличавшиеся друг от друга большей или меньшей строгостью духовной дисциплины и не подчинявшиеся одному общему для всего ордена начальнику. Происшедшие вследствие этого неурядицы и злоупотребления заставили папу Льва Х издать 29 мая 1517 г. особую буллу, которой над всеми монахами францисканского ордена устанавливался один, избираемый из обсервантов начальник со званием "генерала францисканского ордена"; отдельным же различествующим между собой по соблюдению устава общинам предоставлено иметь начальников под именем "генеральных магистров". Строгость жизни и заслуги меньшей братьи, или миноритов, вскоре доставили им такую популярность и значение, что уже 9 лет после утверждения папой францисканского ордена в совещаниях генерального капитула в Ассизи участвовало до 5000 депутатов от разных монастырей этого ордена. Число последних быстро увеличивалось благодаря щедрым пожертвованиям, делаемым в пользу этого ордена набожным средневековым населением всех государств Западной Европы. В 1506 г. в 48 бернардинских "провинциях" было во всей Европе 1252 монастыря, в 1788 г. число провинций возросло до 170, монастырей же мужских — до 5580 и женских — до 848, с 69000 монахов и монахинь. Этот монашеский орден заключает в себе три разряда (ordines) лиц, к нему принадлежащих, именно: первый, состоящий из священников и клериков, обязанных наряду с церковной деятельностью заниматься науками, второй — из светских послушников, или так называемых "лаиков профессов" (laici professi), дающих одинаково с первыми обет послушания, целомудрия и нищенства, почему имеют право носить капюшон, но от первых отличаются тем, что не обязаны обладать какими бы то ни было научными познаниями, и, наконец, третий, который составляли миряне, дающие обет повиновения и целомудрия, но могущие свободно распоряжаться своим имуществом и отказывать его по завещанию. Этот разряд носит название "терциариев" и, как не исполняющий всех обетов монашества, лишен права носить капюшоны. Из обсервантов трое достигли папского престола, именно: Николай IV, Сикст IV и Александр V; кардиналов из монахов этого ордена до 1563 г. было 29, патриархов — 7; архиепископов — 153; епископов — 1513, апостольских и монарших легатов — 202; святых, торжественно канонизированных, — 28; беатифицированных — 100; мучеников до 1500. Ввиду значительных услуг, оказанных обсервантами церкви, папа Климент VI предоставил им в 1342 г. исключительное право охранения Гроба Господня и других святых мест в Палестине, в силу чего там возникло много монастырей этого ордена, а иерусалимский "гвардиан", или архимандрит его, стал с тех пор апостольским комиссаром всей Азии с правом епископского служения. В память чудесного сновидения папы Иннокентия III, которому перед утверждением ордена явился во сне св. Франциск, поддерживающий на своих плечах распадающуюся латеранскую базилику, до сих пор при короновании пап упоминается в торжественной литургии об этом святом. К францисканскому же ордену, но с более суровым, чем у Б., уставом, принадлежат еще капуцины и реколлекты, или реформаты (см. эти сл.). Б. носят темно-серые или коричневые рясы с заплатками, в знак нищенства опоясываются белым шерстяным шнурком с тремя узлами, напоминающими три главные обета, и бреют большую часть головы. На печати, общей всем отделениям бернардинского ордена, изображены две руки, скрещенные под крестом, одна из них голая, другая в рукаве, символически обозначающие общность страданий св. Франциска с Христом. Кроме того, каждая провинция имеет свою особую печать с изображением различных святых.
Бернардинцы в Польше. В 1452 г. Казимир IV Ягеллон предоставил Владиславу Венгру с тремя его товарищами, принадлежавшими к бернардинскому ордену, весьма тесное помещение в предместье Кракова при церкви св. Креста. В 1453 г. прибыл в Краков дважды приглашаемый в Польшу королем Казимиром и кардиналом епископом Краковским Збигневом Олесницким св. Иван Капистран, ученик и последователь св. Бернарда Сиенского, преобразователя устава св. Франциска, и основатель ордена Меньшей братии, или Обсервантов, посланный последними в 1451 г. в Чехию для борьбы с тамошними гуситами. Произнесенные Капистраном перед церковью св. Войцеха проповеди сильно подействовали на краковское население: более 100 молодых людей оставило академию и постриглось в монахи. Такое увеличение числа бернардинцев при невозможности поместить их при церкви св. Креста склонило Ивана Олесницкого, воеводу Сандомирского, внять увещаниям брата его кардинала и отвести им значительный участок земли под горой, за городскими стенами, при западных воротах, недалеко от замка на предместье, называемом Стародом, и выстроить им здесь деревянный монастырь с церковью в честь св. Бернарда Сиенского. Это пожертвование было утверждено королевск. дипломом, выданным в марте 1454 г. В том же году княгиня Анна Мазовецкая, прибыв в Краков на бракосочетание короля с Елисаветой Австрийской, познакомилась с Иваном Капистраном и его братией и по возвращении в Варшаву построила там на берегу Вислы каменный монастырь с церковью, снабдив его капиталом и выбрав его местом своего погребения. Церковь эта после пожара 1509 г. была возобновлена княгиней Мазовецкой Анной, урожденной Радзивилл. Вскоре и в других городах стали возникать Б. монастыри: в Кобылине — 1456 г.; в Познани — большой с двумя церквами, в 1457 г.; в Люблине основанный Яковом Куандтом (Quandt), советником магистрата, в 1460 г.; в Риге — в 1463 г. принадлежавший конвентуалам монастырь был отдан архиепископом Сильвестром обсервантам; в Калише бернардинский монастырь был основан Иваном Грущинским, архиепископом Гнезненским в 1465 г.; в Варте — Герардом из Брудзева, краковским каноником в 1467 г.; в Радоме — Николаем Казановским в 1468 г.; в Опатове — Тарном в 1472 г.; в Самборе в 1472 г.; в Быдгощи в 1480 г.; в Скемпе — Николаем Косценьским, епископом Холмским, в 1498 г.; в Казимерже — Иваном Любранским, епископом Познанским, в 1514 г.; в Прасныше — Павлом Коспиком, мечником цехановским, в 1587; в Злочеве — Рушковским из Рукшин, мечником галицким, в 1608 г.; в Казанове — Гиеронимом Казановским в 1623; в Петрокове — Флорианом, Станиславом и Лаврентием Старчевскими в 1626; в Лукове — Еразмом Домашевским и Антонием Езерским в 1628; в Карчовке — Мартином Шишковским, епископом Краковским, в 1628; в Ленчице — Доротеею Пиво, женой плоцкого подчашего, в 1632; в Кальварии — Сигизмундом Рачинским, в 1638; в Альвернии — Капистраном Корытницким, в 1638; в Видаве — Войцехом Венжиком в 1638; в Остроленке — судьей Фомой Гоцлавским в 1666; в Родечнице — Николаем Свирским, суфраганом (епископом-викарием) холмским, в 1667; в Ратове — Фомой Варжинским, хорунжим холмским, в 1685; в Парадизе, или Велькой-Воли — Казимиром Скурковским в 1690; в Юзефове — Иосифом Потоцким в 1690; в Чернякове — Станиславом Любомирским, маршалом коронным, в 1691; в Стржегоцине — Франциском Белинским в 1693; в Кржеслине — Николаем Кучинским в 1743; в Коле — Иваном Гинтцом из Рогова, каштеляном сандомирским, в 1766; в Еленце — Антоном Езерским в 1749; в Кобылке — Мартином Залуским, епископом-суфраганом плоцким, в 1760 (первоначально принадлежал иезуитам) и, наконец, в Пржирове и Тыкоцине, неизвестно кем и когда основанные.
Бернардины появляются в Литве с 1468 г. Тогда же на счет некоего купца был построен в Ковне, близ впадения Вилии в Неман, первый их деревянный монастырь с церковью в честь св. Георгия. Впоследствии, именно в 1471 г., на земле, предоставленной ордену Станиславом Сандзивоевичем, начали строить с разрешения короля каменный монастырь и церковь, которые были окончены лишь в 1504 г. В Вильно прибыли Б. со своим начальником Марианом Езиорковским, викарием новообразованной польской провинции, в 1469 г. по приглашению Казимира IV, который построил для них над рекой Вилейкой, близ королевской мельницы, большой деревянный монастырь с церковью в честь свв. Франциска и Бернарда и на владение оными выдал диплом от 30 сентября 1469 г. Впоследствии королем Александром в 1500 г. был выстроен новый каменный монастырь подальше от мельницы, на том же месте, где он до сих пор находится. В постройке этой принимали участие Николай Радзивилл, виленский воевода, и брат его Юрий, кардинал, соединив на свой счет монастырь с церковью св. Анны и украсив церковь главами. Гиероним же Ходкевич, каштелян виленский, пожертвовал монастырю близлежащий участок земли с дворцом и садами и снабдил церковь богатой утварью и отличным органом. В Гродне бернардинский монастырь был основан в 1494 г. Александром, великим князем литовским, но каменная церковь была построена лишь в 1595 г. на деньги, собранные частными лицами. Этот же великий князь основал также в 1498 бернардинский монастырь в Полоцке, впоследствии (в 1696) возобновленный Александром Служкой, воеводой полоцким, а будучи уже королем польским, пожаловал виленским бернардинцам в 1504 году местечко Вудслав, или Буду, в старостве Марконском, в Минском (ныне Вилейском) уезде, где они построили деревянный монастырь с церковью, на месте которого в 1643 был воздвигнут каменный, а в 1783 выстроена новая, прекрасная большая церковь. Бернардинские монастыри находились еще в следующих литовских городах: в Несвиже, основанный кн. Николаем Христофором Радзивиллом в 1594; в Заславе — кн. Янушем Острожским в 1606; в Кретынге — Иваном Карлом Ходкевичем в 1610 (этот знаменитый гетман очень любил бернардинцев и, отправляясь в путешествие или в поход, всегда брал с собой одного или нескольких из них; во время войны с турками под Хотином при нем находились бернардинцы Андрей Гронцкий и Сигизмунд Тышкевич); в Цытовянах — Андреем Волловичем в 1614; в Минске — Кенсовским в 1624; в Тельшах — кн. Сапегой, вел. канцлером литовским, в 1624; в Домбровне — Николаем Глебовичем, каштеляном виленским, в 1624 г.; в Слониме — Андреем и Екатериной Радванами в 1630; в Ивье (Ошмянского у.) — Николаем Кишкой из Цехановца, воеводой мстиславским, в 1631; в Друе — Казимиром Львом Сапегой, подканцлером литовским, в 1653, в Брест-Литовске — Галимским в 1659 (здешние церкви и монастыри бернардинцев упразднены в 1830 г. и перестроены на помещение кадетского корпуса); в Слуцке — кн. Богуславом Радзивиллом в 1661; в Луцке — Агнессой Станишевской, урожденной Бронич; в Боложине — Иосифом Богуславом Служкой, придворным маршалом литовским, в 1681; в Могилеве — Федором Ржевуским в 1687; в Трашкунах — Владиславом и Анной Соколовскими в 1696; в Бшнице — Михаилом Казимиром Козеллом, казначеем (podskarbi) литовским, в 1700; в Датнове — Иваном Бржостовским, референдарием литовским, в 1701; в Мстиславле — Иваном Гурко, хорунжим витебским, в 1727; в Велоне — Михаилом Рыком в 1752; в Лукомле — Иваном Лукомским. Следующие бернардинские монастыри были закрыты в 1832: в Орше, основанный Андреем Млоцким, старостой холмским, 1653; в Витебске — Иваном Храповицким, воеводой витебским, в 1676; в Микулине, — Марианом Огинским, каштеляном витебским, в 1720; в Глуске — Александром Полубинским, маршалком волковыским, в 1662; в Мозыре, в Березине — Владиславом Пацем, хорунжим литовским, в 1737; в Селищах — Иосафатом Селявой, воеводой полоцким, в 1726; в Пинск — Михаилом Корыбутом, кн. Вишневецким, вел. гетманом литовским, в 1717; в Троках — Евстафием Волловичем, епископом виленским, в 1617; в Житомире — Кайетаном Илинским, вел. канцлером литовским, в 1764; в Янове Винницкого у. Подольской губ.; в Ярмолинцах, Цуднове, Ворковицах, Яновке, и Юревичах.
В Галиции находятся берн. монастыри в следующих местностях: в Львове — старый, деревянный, основанный Андреем Одровонжом, старостой львовским, воеводой подольским, в 1460 г. был уничтожен пожаром; нынешний, каменный построен Юрием Мнишком, воеводой сандомирским, и окончен в 1630; в Самборе — Иваном Одровонжем, воеводой русским, в 1471; в Сокале — Станиславом Гамалинским, епископом холмским, и Иваном Остророгом, воеводой познанским, в 1599; в Збараже — Юрием Збараским, каштеляном краковским, в 1637; в Лженеве — Матвеем Лесниовским, каштеляном белзским, в 1637; в Гвоздце — Софией Пузына в 1723; в Крыстынополе-Щенсным Казимиром Потоцким, каштеляном краковским, в 1695; в Дукли, Пржеворске, Ржешове, в Лежайске — Лукой Опалинским в 1625; в Тарнове и Вадовицах.
В княжестве Познанском Б. появляются с 1455 г. Здесь находились их монастыри: в Познани — основанный епископом Андреем из Бнина в 1473; в Косцяне — в 1460; в Любове, Быдгоще, Гродзиске и Вехове — в 1502. Первоначально все находившиеся в Польше бернардинские монастыри в числе 23 составляли одну "провинцию"; впоследствии развитие этого ордена повело к образованию Червонно-Русск. провинции св. Михаила Арх. и Литовской св. Казимира. Позднее польские бернардинцы были разделены на две провинции: Велико— и Малопольскую. 8 волынских монастырей изъявили желание быть включенными в Литовскую провинцию, что и было им дозволено в 1815 г. Залуский в своей "Церковной истории Польши" (Historyja polska duchowna), писанной в 1768, насчитывает бернардинских монастырей: в Малой-Польше 20,в Великой-Польше 37, в Литве 30 и в Галиции 25. Литовские бернардинцы оказали немалые услуги делу народного просвещения, содержа бесплатные уездные и приходские школы при некоторых из монастырей. Такие школы были в Трашкунах, Датнове, Тельшах, Кретынге, Бенице, Будславе и Минске. Бернардинец является одним из самых популярных типов польского монашества, резко отличаясь от прочего черного духовенства. Он набожен и религиозен искренно, без фанатизма, нередко очень образован, хотя нисколько не старается выказывать свою богословскую мудрость, прост, откровенен и почти всегда весел, почему и пользуется всеобщей любовью. Для приискания средств своему монастырю разъезжает он в маленькой тележке от поместья к поместью, везде встречая радушный прием, причем делает честь угощению своим громадным, перешедшим в пословицу аппетитом и, сообщив хозяевам все слышанные им по пути новости, развеселив рассказом и остроумным анекдотом, отправляется дальше, получив соответственную средствам хозяина лепту деньгами или натурой. Такие поездки для сбора милостыни в пользу ордена носили название "квесты" (kwesta), а собиратели — "квестарей" (kwestarz), и обеспечивали существование монастыря. В настоящее время в Царстве Польском и Западных губерниях лишь изредка в уцелевших еще католических монастырях можно встретить членов этого ордена, доживающих свой век. Исторические данные, относящиеся к Б. ордену, мы находим в следующих сочинениях: "Хроника трех орденов, установленных св. отцем патриархом Франциском" (Kronika trzech zakonow postanowlonych ods. Ojca patryjarchy Franciszka) Мартина из Улисбоны, португальца, переведенная с итальянского священником ордена бернардинцев Бонавентурой Познанцем (Краков, 1610, и Супрасль 1747); "Прибавление к хроникам Меньшей Братии св. Франциска" (Addytament do kronik Braci Mniejszych s. Franciszka) Алексея Коралевича (Варшава, 1722). Рукописная история бернардинцев, в особенности польской провинции, Ивана Коморовского, а также история этого ордена в Польше, переписанная Людовиком Збончинским и Афанасием Кротостой с рукописей, сохранившихся в бернардинском монастыре в Мадриде, находится в библиотеке Залуских, вошедшей в состав Импер. публичной библиотеки в Петербурге. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
шведская святая (St. Bridget), родилась около 1303 года, происходила из королевской семьи и 16 лет от роду вышла замуж за принца Альфо. Вскоре после свадьбы молодые, следуя своему влечению, поступили в монастырь. По смерти мужа св. Бригитта основала особый женский монашеский орден. Она ездила на поклонение в Рим и основала там странноприимный дом для шведских пилигримов. После путешествия в Иерусалим она скончалась в Риме в 1373 году. К лику святых причислена в 1391 году. Труд ее "Revelationes" (8 кн., Любек, 1492) отличается глубоко мистическим характером и стремлением к церковной реформе. Б. орден допускал в одном монастыре мужчин и женщин, причем для каждого пола были отдельные помещения; сюда же примкнули терциарии (францисканцы 3-го класса) обоего пола. Режим был очень суровый; по воскресным дням читались проповеди на местном языке также для народа. Во время своего процветания орден насчитывал 74 монастыря, которые были рассеяны от Финляндии до Испании. Он прекратил свое существование в Швеции ко времени Реформации, а в Испании в XVII в. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Доминиканцы или орден братьев проповедников (Ordo fratrum praedicatorum), основан св. Домиником (см.) в Тулузе, утвержден папой Гонорием III и быстро распространился во Франции (здесь Д. нередко назывались якобинцами, потому что первое их местожительство было в Париже, при церкви св. Иакова), Испании и Италии. На первом генеральном капитуле в Болонье, в 1220 г., Д. орден был объявлен нищенским: на его членов возложена обязанность отказаться от всяких имуществ и доходов и жить подаяниями. Это постановление соблюдалось не вполне и в 1425 г. было отменено папой Мартином V. Третий великий магистр ордена, св. Раймунд де Пеннафорте, издал в 1238 г. собрание его статутов. Во главе ордена стоит избиравшийся сначала пожизненно, а потом на 6 лет великий магистр. В каждой стране есть провинциальный приор, в каждом отдельном общежитии, имеющем не менее 12 чл., — конвентуальный приор. Над этими начальствующими лицами стоит капитул, т. е. общее собрание, созываемое каждые три года. Главная задача нового ордена состояла в миссионерской деятельности между неверными; но вместе с тем он ревностно занимался церковной проповедью и богословием. Альберт Великий и Фома Аквинский — замечательнейшие ученые, вышедшие из ордена; к нему же принадлежали Эккард, Таулер, Савонарола, Викентий Бовэский (см.). При самом основании своем обратившиеся к помощи меча для борьбы против альбигойцев, Д. продолжали быть внешними охранителями правоверия. Magister sacri palatii, всегда избиравшийся из Д., заведовал высшей цензурой; папа Григорий IX передал им инквизицию. В эпоху наибольшего процветания орден Д. насчитывал до 150000 членов в 45 провинциях (из них 11 вне Европы), и 12 конгрегаций, под управлением самостоятельных генеральных викариев. Позднее Д. были оттенены иезуитами от школ и проповеди при дворах, а отчасти и от миссионерской деятельности. Теперь Д. существуют в Италии, Испании, Австрии; миссии их есть в Америке и Ост-Индии. Одежда их состоит из белой рясы, с белым капюшоном; выходя на улицу, они надевают сверху черную мантию с черным капюшоном. Герб ордена изображает собаку которая несет во рту горящий факел (отсюда и название их "Псы Господни"), чтобы выразить двойное назначение ордена: охранять церковь от ереси и просвещать мир проповедью истины. Женские Д. монастыри, числом до 300, существуют в Италии, Австрии, Бельгии, Америке. Монахини занимаются рукоделием. Одежда их белая, с черным плащом и вуалью. Знаменитейшая из сестер этого ордена — св. Екатерина Сиенская. Д. орден имеет еще и третью ветвь. Сам Доминик основал под именем "Милиции Иисуса Христа" союз светских людей обоего пола для защиты церкви и для стремления к нравственному совершенству. После его смерти они стали называться братьями и сестрами "Покаяния св. Доминика". Они не произносят обетов, остаются в свете и по мере сил содействуют целям ордена.
См. Lacordaire, "Memoire pour le retablissement de l'ordre des Freres precheurs" (1840), Danzas, "Etude sur les temps primitifs de l'ordre de St. Dominique" (Пар., 1874-75); Douais, "Essai sur l'organisation des etudes dans l'ordre des Freres precheurs etc." (1884). Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Иезуиты — члены важнейшего монашеского ордена римско-католич. церкви. Иезуитский орден учрежден в 1534 г. Игнатием Лойолой (отсюда другое название И. — Игнатианцы), назвавшим его обществом Иисуса (Societas Jesus) и обрекшим его на борьбу против "адских чудовищ и порождений сатаны", на служение Богу, на совершение подвигов ad majorem Dei gloriam. К обычным трем монашеским обетам Лойола присоединил четвертый — обет беспрекословного повиновения папе. В 1540 г. папа Павел III утвердил орден И., а папа Юлий III чрезвычайно расширил его привилегии. И. объявлены были изъятыми от всякой светской юрисдикции и обложения в пользу государства, а также независимыми от епископов; они не признают никакой другой власти, кроме своего орденского начальства и папы. Им предоставлено исполнять все священнические обязанности, даже при интердикте, собственной властью освобождать от всех церковных наказаний и взысканий, обращать обеты светских лиц в другие добрые дела, самим себе давать диспенсацию от обета поста, от обязательного употребления бревиария (см. соотв. статью). Генералу И., наряду с неограниченной властью над членами ордена, предоставлено право повсюду посылать их со всякого рода поручениями, назначать их учителями богословия и награждать учеными степенями.
Главная, первоначальная цель, которую поставило себе "общество Иисуса", заключалась в подавлении реформации и в защите католической церкви против распространившегося духа сомнения и свободомыслия. В самой иерархии И. преследовали всякое стремление к уступкам, соглашениям и внутреннему обновлению церкви. Они стремились к своей цели с одной стороны проповедью, исповедью, воспитанием подрастающего поколения, отстранив от него постепенно другие ордена, с другой — развитием своеобразных учений о грехе, добродетели, нравственности. Главным основанием иезуитской догматики служит Фома Аквинат, особенно в отношении к учению о непогрешимости папы и о господстве его над всеми государями. Это учение И. развили до последних крайностей, прибегая к подлогам и даже изменениям текста Свящ. Писания, как, напр., сделал это Сантарелли в своем "Tractatus de haeresi et de potestate romani pontificis" (1625). Из положения о неограниченной власти папы, которому, для блага христианской церкви и спасения душ, приписывалось право разрушать подданных от присяги и низлагать государей, И. последовательно выводили принцип народовластия. Признавая власть папы непосредственным установлением Бога, а власть государей — проистекающей из воли народа и потому подлежащей контролю народа, а в последней инстанции — контролю папы, И. развили целую теорию революций, неповиновения законам, сопротивления государям и даже "тираноубийства" (сочинение иезуита Марианы). Теорию эту они не только проповедовали, но и применяли на практике. Нравственные теории И. оправдывают обман, ложь, клятвопреступление, уничтожают всякое благородное побуждение к нравственному возрождению и усовершенствованию, разнуздывают самые грубые инстинкты, установляют компромисс между Божьей правдой и человеческой неправдой. Недаром они доставили И. славу снисходительных духовников; от которых без труда можно получить отпущение всякого греха. Для разработки своих нравственных теорий И. воспользовались казуистикой — той отраслью средневекового богословия, которая занималась применением общих нравственных законов к конкретным случаям и разрешением возникающих при этом вопросов совести (casus conscientiae). Во многих случаях — по учению казуистов — у нас нет полной уверенности в том, что мы поступаем согласно с нашими обязанностями. Из двух представляющихся нам взглядов на данный вопрос каждый может опираться на известные основания, но ни один из них не может считаться несомненно достоверным (certa орinо), а является лишь вероятным, правдоподобным (probabilis). При этом оба противоположные мнения могут иметь за себя равное число оснований (aeque probabiles), или в пользу одного из них может быть приведено большее количество оснований (тогда оно probabilior), а в пользу другого — меньше оснований (minus probabilis). Самое правдоподобие может опираться или на основания внутренние (probabilitas intrinseca), или на внешние, т. е. на авторитет сведущих лиц, заслуживающих уважения и доверия учителей и авторов (probabilitas extrinseca). От более или менее правдоподобного мнения (opinio probabilior или minus probabilis) различают более или менее безопасное мнение (opinio tutior или minus tufa). Более безопасное мнение — то, следуя которому легче избегнуть нарушения законов, чем следуя противоположному. Из различных казуистических сочетаний мнений, более или менее правдоподобных и более или менее безопасных, иезуиты усвоили то, которое дает всего больше поблажек человеческим слабостям. Это — система пробабилизма, которая сводится к тому, что менее безопасному мнению можно следовать и тогда, когда оно менее правдоподобно. С точки зрения многих пробабилистов, всякий может, не взвешивая оснований за и против по существу и не составляя себе собственного убеждения в дозволенности или недозволенности данного действия, поступать сообразно с тем мнением, которое считается правильным со стороны признанных авторитетов и потому есть мнение правдоподобное, хотя бы он сам лично считал противоположный взгляд более основательным. Затем, при разъяснении понятия probabilitas extrinseca многие заходили так далеко, что говорили: всякое мнение правдоподобно, т. е. на практике можно следовать всякому мнению, которое высказывается несколькими авторами или даже одним, хотя бы все другие авторы оспаривали его, если только оно не осуждено явственно Церковью. В конечном своем результате пробабилизм упраздняет всякий внутренний голос совести, все веления нравственности, заменяя их суждениями признанных авторитетов, т, е. самих И. Это учение идет еще гораздо дальше, чем положение, что цель оправдывает средства — положение, которое действительно вытекает из теории и практики И., хотя в учебниках их и не выставляется в качестве общего руководящего принципа. В силу положения, что цель оправдывает средства, нравственная оценка поступка производится по намерениям лица, его учинившего, в силу же пробабилизма должен быть одобрен поступок безнравственный как по цели, так и по средствам, если только для обоснования его может быть приведено "правдоподобное" мнение. В связи с пробабилизмом стоит учение И. о грехе, существенным признаком которого является у них преднамеренность (чем исключается возможность согрешения по неведению и невежеству). Они расширяют до крайности понятие о грехах простительных, не требующих даже покаяния, и допускают мысленные, подразумеваемые оговорки и ограничения (reservatio et restrictio mentalis [Пример: На вопрос, предложенный убийце, он ли убил такого-то? — совершивший убийство может смело отвечать: нет, подразумевая про себя, что он не посягал на жизнь убитого им человека "до его рождения".], двусмысленные клятвы, подтасовку намерений ["Позволительно сыну, отвлеченным намерением (absoluto desiderio), желать отцу своему смерти, конечно, не как зла для отца, но как добра для себя, ради ожидаемого значительного наследства" — тезис иезуитской морали, осужденный папой Иннокентием XI.]. Любимейшим приемом И. при разработке вопросов морали; является перенесение методов юриспруденции, в область религиозно-нравственную и, между прочим, аналитическое разложение цельных понятий. Так, путем различения трех степеней нужды, двух категорий средств. и трех разрядов потребностей они выводили ряд правил как нельзя более удобных для людей, желающих уклониться от подачи милостыни и вообще помощи ближнему. Для И. нравственные принципы христианства не были руководящей нормой; наоборот, нравы и обычаи руководили ими при формулировании христианских принципов. Сами И. удачно называли иногда свою систему нравственного богословия theologia accomodativa, т. е. богословием, приноровленным к воззрениям и нравам людей известного времени и места. Того же основного приема своего они держались и в своей миссионерской деятельности.
Первым иезуитом, защищавшим пробабилизм (в конце XVI ст.), был Васкез. Вскоре пробабилизм сделался господствующим учением и как бы специфической принадлежностью иезуитского ордена. Из И., которые развили систему пробабилизма до худших ее выводов, выделяются Санчез, Гуртадо, Карамюель, Диана. Паскаль, в своих "Провинциальных письмах", выставил моральное учение иезуита Эскобара во всем его безобразии (систему другого знаменитого казуиста И. — Бузенбаума, сравнительно умеренного в своих выводах, представил в сокращенном изложении Ю. Ф. Самарин). В новейшее время сочинения патера Гюри (см. соотв. статью) и Альфонса Лигвори (см.) доказали, что И. и поныне ни в чем не отступились от воззрений и приемов казуистов XVII в. Сами папы не могли отнестись равнодушно к "распущенной морали" и к "облегченному благочестию", проповедовавшимся И. Для противодействия распущенной морали папа Александр VII созвал генеральный капитул доминиканцев и намеревался издать буллу против пробабилизма, но, отвлеченный от этой мысли иезуитом-кардиналом Паллавичини, ограничился осуждением 45 тезисов (1665—1666 гг.); папа Иннокентий XI в 1679 г. осудил еще 65 положений иезуитской морали (между прочим, тезисы, относящиеся к двусмысленностям и мысленным оговоркам). Но И. не отказались от своих доктрин, подобно тому, как и в других случаях они не останавливались перед явным неповиновением папе, как только его стремления не совпадали с интересами ордена. С Павла III до Климента XIV почти не было папы, которому бы не приходилось бороться против заносчивости и непокорности И. Орден, учрежденный для укрепления колебавшегося папского авторитета, приобрел, с течением времени, такое влияние и власть в церкви, что подчинил себе даже главу ее и заставил пап служить интересам ордена.
Организацию ордена И. можно уподобить кольчуге, сотканной из крепких и гибких колец; она делает орден неуязвимым и в то же время эластичным. Воля, силы и coвесть каждого члена ордена переданы в руки резидирующего в Риме генерала. По правилам ордена, всякий И. должен видеть в генерале самого Христа, "должен предоставить провидению, в лице своих начальников, так управлять собою, как будто бы он был трупом" (perinde ас si cadavera essent). Генерал И. избирается пожизненно генеральной конгрегацией ордена, в состав которой входят все провинциалы и по одному выборному депутату от каждой провинции. Генеральная конгрегация также избирает 5 ассистентов и одного наблюдателя (admonitor, censor), которые помогают генералу советом (заключения их для генерала необязательны), но также и наблюдают за ним; если действия генерала грозят опасностью для интересов ордена, они могут созвать чрезвычайную генеральную конгрегацию, которая вправе низложить генерала и даже приговорить его к более суровому наказание. Чрезвычайная генеральная конгрегация может быть также созвана конгрегацией прокураторов (депутатов от провинций), которая собирается каждые три года для доклада о положении дел и совещаний. Не было еще, однако, случая созыва генеральной конгрегации для суда над генералом, и ни один генерал не был низложен. Генерал также может созвать чрезвычайную генеральную конгрегацию, обыкновенные же конгрегации собираются лишь по смерти генерала. Постановления общего характера могут всходить только от генеральных конгрегаций. В 1646 г. папа Иннокентий X, в видах ограничения власти генерала, постановил, чтобы генеральные конгрегации собирались каждые 9 лет, но постановление это, по ходатайству И., было отменено Бенедиктом XIV. Местным начальником ордена в пределах известной территории, образующей провинцию, является провинциал (praepositus provinciae), назначаемый генералом и также снабженный ассистентами и наблюдателем. Провинциал наблюдает за учителями и учениками высших школ и коллегий; деятельность престарелых членов ордена или неспособных к научным занятиям он вправе ограничить исповедью. Провинциалу непосредственно подчинены начальники (superiores) домов, в которых живут профессы, затем, ректоры коллегий, наблюдающие за ученой и учебною деятельностью ордена, также окруженные советниками и наблюдателями (monitores) и, наконец, ректоры новициатов и резиденций (менее значительные орденские дома и миссионерские станции). Контроль за личным составом ордена организован так, что в руках генерала сосредоточены полные сведения о каждом члене ордена, о степени образования его, занятиях, способностях и наклонностях. Все члены ордена делятся на четыре степени. Желающие быть допущенными в члены ордена поступают в разряд выжидающих (indifferentes) и в течение 20 дней живут в домах испытания (domus probatioms), где подвергаются наблюдениям и расспросам со стороны испытующего (examinator). Те из них, которые физически здоровы и в достаточной степени одарены умственными способностями, принимаются в разряд испытуемых (novitii) и в течение двух лет проходят суровую школу орденской дисциплины. Затем испытуемый дает обещание целомудрия и послушания и поступает в разряд схоластиков (scholastici). До этого момента испытуемый свободно, без объяснения причин, мог выступить из ордена; с переходом в разряд схоластиков он не может уже выйти из ордена без разрешения начальства, орден же по отношению ко всем своим членам, к какой бы степени они ни принадлежали, всегда сохраняет право исключать из своей среды, без объяснения причин. Схоластики в течение 5 л. изучают в какой-нибудь иезуитской коллегии общие науки и философию, затем в течение такого же периода состоят преподавателями этих наук, после чего посвящают 5 лет изучению богословия, один год — повторению школы, пройденной ими в период искуса, и по достижении 30-летнего возраста могут быть посвящены в священнический сан (для лиц, получивших образование или поступивших в орден уже по посвящении в духовный сан, период пребывания во второй степени может быть сокращен). После этого схоластики принимают обычные монашеские обеты и повышаются на степень коадъюторов (coadjutores), распадающуюся на два разряда: духовных коадъюторов (coadjutores formati, spirituales), т. е. посвященных в духовный сан и занимающихся обучением юношества, миссионерством, исповедованием и проповедничеством — и временных, или светских, коадъюторов (coadjutores temporales, saeculares), исполняющих одни лишь физические работы для ордена в качестве слуг, поваров, чернорабочих, управителей. Коадъюторы действуют в интересах ордена, но им еще не раскрыты тайные пружины того механизма, часть которого они составляют. Многие И. всю жизнь остаются коадъюторами. Высшую степень составляют профессы (professi), т. е. те И., которые к обычным трем монашеским обетам, присоединили еще четвертый — особого повиновения папе (отсюда professi quatuor votorum [Существует еще разряд так называемых светских, или короткополых, И. (Jesuites externes ou a rebe courte). Это действительные, но гласно не признанные члены ордена, встречающиеся на каждой странице его истории, хотя по уставу можно только догадываться об их существовании]. Одни только профессы допускаются к высшим должностям в орден, избирают из своей среды генерала и являются в Рим в качестве членов генеральной конгрегации. Прежде дома профессов содержались исключительно на счет милостыни. Немногие лишь И. были епископами, что вполне соответствует общим тенденциям ордена, постоянно боровшегося с епископской властью и стремившегося стать выше ее; но коллегия кардиналов до 1740 г. почти постоянно насчитывала в своей среде хоть одного И. На папский престол ни один иезуит не был возведен.
Дисциплина ордена всецело направлена к тому, чтобы все индивидуальные стремления и силы членов его подчинить общим интересам целого. Суровое обезличивание служит ей основой. Выше всех добродетелей поставлено отречение от своей воли, беспрекословное повиновение всякому велению начальства. Отталкивающие, унизительные поручения (officia abjecta) возлагаются до тех пор, пока первоначальное к ним отвращение не преодолевается; для каждого письма необходимо испросить разрешение начальства; ни одно сочинение не может быть выпущено И. в свет без одобрения орденской цензуры; все помыслы и искушения должны быть раскрыты перед духовником; о всем подмеченном у собрата по ордену немедленно должно быть доложено по начальству. Дважды в день И. должен испытывать свою совесть. От родителей и родственников И. отрекается еще, при поступлении в разряд испытуемых; патриотизма он должен быть чужд, беседы о предметах политических ему воспрещены. Походка его, жестикуляция, голос, осанка — все регламентировано. Поныне И. одевается в длинное черное одеяние с четырехугольной черной шапочкой времен Лойолы; голову держит неподвижно, слегка наклоняя ее вперед; глаза обращены долу и не поднимаются выше нижней части лица собеседника. И. не должен иметь никакой собственности, довольствуясь самым малым и, в случае нужды или повеления, питаясь милостыней; принимать вознаграждение за исполнение духовных треб, проповедь, обучение юношества воспрещено. Так гласят правила ордена, но частными постановлениями пап они были настолько изменены, что не помешали ордену сосредоточить в своих руках громадные богатства и даже основать во всех странах банкирские конторы и торговые дома.
В сферу деятельности ордена входят, главным образом, богослужение, исповедь, воспитание юношества, миссионерство. В богослужении они всего сильнее напирают на чувственную сторону молящихся, пускают в ход символические изображения, эксплуатируют всевозможные народные суеверия и с особенным рвением разрабатывают культ Мадонны, в наиболее грубых его формах. Постоянной темой их бесед и душеспасительных брошюр служит проповедь, что трудно спастись через Христа и легко — через Марию. Они ввели в католическое богопочитание одну из самых нехристианских его особенностей — культ пресвятого сердца (см.). Переход от уединенной молитвы к общественному богослужению образуют особые духовные упражнения (вернее — самоистязания), практикуемые в домах испытания для порабощения вновь поступающих членов ордена. Руководством к ним служит книжка духовных упражнений ("Ехеrcitia spiritualia") Лойолы, которой уже в 1548 г. папа Павел III особой буллой придал как бы каноническое значение. Одним из главнейших источников могущества послужила для И. исповедь, В качестве духовников, И. овладевали совестью не только масс, но и государей, высокопоставленных лиц и государственных деятелей. И в исповедную практику И. внесли некоторые немаловажные особенности. Под влиянием И. становилось все более и более обычным исповедоваться возможно чаще и не только каяться в учиненных уже грехах, но испрашивать на исповеди совет и ответ по поводу всевозможных недоумений и вопросов. Большее значение стали придавать самому факту исповеди, ее подробности и частому повторению, чем действительному раскаянию. И. учили, что частая исповедь и причащение, даже у людей. ведущих языческую жизнь — знак предопределения к вечному блаженству (тезис, осужденный папою Иннокентием XI). Могущественнейшим орудием для господства над умами послужило для И. воспитание юношества, при самом возникновении ордена включенное в число основных его задач и сделанное возможно дешевым, в принципе — даже безвозмездным. Оно предназначено для детей всех классов, но главным образом имеются в виду сыновья высших классов и дети особенно даровитые. Подготовление боевого духовенства, воспитание мирян в духе благоговения перед авторитетом духовного сана — таковы конечные цели всех учебных заведений И. Задачи эти трудно преследовать с успехом в начальных училищах, и потому И. учреждали лишь средние и высшие школы. В этих школах гуманизм был обращен на службу средневековой римской церковности. Учебные программы, составленные в 1584 г. при генерале Аквавиве, столь же тесно примыкали к гуманистическим образцам, как и планы евангелических школ, и потому подверглась порицаниям со стороны испан. инквизиции и папою Сикстом V были отвергнуты. Переработанные, эти учебные планы введены были в действие под заглавием "Ratio aique institutio studiorum societatis Jesu"; с дополнениями 1616 г. и изменениями, произведенными в 1832 г., но не затрагивающими существа дела, эти учебные планы действуют поныне (ср. Pachtler, "Ratio studiorum", в 2-м и 5-м т. "Monumenta Germaniae рае dagogica", Берл., 1887). Школьная жизнь и преподавание регламентированы в них до мельчайших деталей. Даже по вопросам, не относящимся к области веры и благочестия, учитель должен отказаться от собственного мнения и следовать воззрениям признанных авторитетов. В высших классах иезуитских коллегий преподаются на лат. языке философия и богословие. В качестве единственного руководителя в области философии принят Аристотель, в области экзегетики — блаженный Иероним, в области догматики — Фома Аквинат. В низших классах главный предмет преподавания — лат. язык; греческому языку отведено второстепенное место, родной язык и отечественная история в полном пренебрежении. Урокам закона Божия уделено немного часов, но на всем преподавании и на всей системе воспитания лежит печать церковности. Особое внимание обращается на развитие ораторских и диалектических способностей. Этой цели служат так называемые академические собрания, в которых воспитанники, под руководством учителя, читают рефераты, держат речи, защищают и оспаривают тезисы и т. п. Ученики высших классов служат учителями в низших. Дисциплина основана на возбуждении соревнования и тщеславия. Каждый ученик имеет своего соперника и в его же лице наблюдателя и доносчика. Строгий формализм, механическая дрессировка, тщательное предупреждение всякой самодеятельности и самостоятельности мысли — таковы основы иезуитской педагогики. При всем том иезуитские школы, в течение двух столетий, пользовались доверием общества; даже протестанты отдавали туда своих детей и такие люди, как Гуго Гроций и Декарт, считали их образцовыми. Из других орденов только ораторианцы во Франции, пиаристы в Италии и Польше могли соперничать с И. на педагогическом поприще. В настоящее время И. имеют средние и высшие школы в Бельгии (Католич. университет в Лувене), Англии и Сев. Америке. В Австрии, где они во второй половине прошлого. столетия имели 200 гимназий и прогимназий, в руки их переданы были в 1854 г. многие гимназии, хотя они и отказались принять государственные учебные программы; но в 1868 г. эти гимназии были взяты из ведения И. С тех пор значительнейшее учебное заведение И., в Фельдкирхе, имеет характер частной школы. В 1857 г. в руки И. перешел богословский факультет в Инсбруке, но с 1874 г. там имеются два профессора из лиц белого духовенства. Последним источником могущества И. явилось миссионерство. Распространение христианства среди язычников поставлено было Лойолой одной из основных задач ордена, и в лице его сотрудника Франциска-Ксаверия (см.) христианский мир приобрел одного из ревностнейших и неутомимейших своих миссионеров. Успехи иезуитских миссионеров отличались быстротой, но вместе с тем и непрочностью. В Китае, Японии, Индии, Африке они старались сочетать христианские обряды и истины с языческими обычаями и суевериями: они предлагали средства спастись, не перерождаясь внутренне, и сделаться христианином, не переставая быть язычником. Разрешая мнимообращенным в христианство разные виды идолослужения, под условием оговаривать про себя, что поклонение относится к истинному Богу, иезуитские миссионеры сами подделывались под наружный вид и обычаи жрецов, выдавая себя за христианских брахманов, бонз и мандаринов. В Ост-Индии они то подлаживались к знати, то выступили перед порабощенной чернью апостолами свободы; в Японии они приобрели приверженцев среди дворянства, враждовавшего с жреческой кастой; в Китае возбуждали к себе уважение в качестве землемеров и звездочетов, в исп. колониях Южн. Америки выступили в защиту приниженных индейцев и в своем социально-теократическом государстве в Парагвае (см.) явились провозвестниками христианского завета любви к ближнему. Католический мир не мог относиться равнодушно к приемам миссионерской пропаганды И., которые, к тому же, всячески вредили миссионерам других орденов. В XVII и XVIII в. производилось по этому поводу многосложное дело. Миссионеры августинского, доминиканского, капуцинского и др. орденов, прелаты и папские легаты, бывшие на местах для расследования иезуитских злоупотреблений, уличали И. перед папским престолом в разного рода отступничествах от Христовой веры. Но осуждение папы не было страшно для И. в столь отдаленных странах, а в крайних случаях они прибегали к заступничеству языческих властей; напр., в 1700 г. они обратились с жалобой на папу к китайскому богдыхану, который и решил спор в их пользу. В колониях, куда И. являлись в качестве миссионеров, они вели и торговые операции, доставившие им большие богатства.
Исторические судьбы ордена. В момент смерти своего основателя (1556) орден И. насчитывал свыше 1000 членов (в том числе только 35 профессов), 100 домов и 14 провинций, из которых 7 приходилось на Пиренейский п-ов и на испано-португ. колонии. Остальные провинции, а также те, которые появились при ближайших преемниках Лойолы, распределены были между Италией, Францией, верхней и нижней Германией. Число коллегий — главного орудия влияния И. — быстро увеличивалось, благодаря пожертвованиям. Император Карл V основал Коллегию в Палермо, брат его, король Фердинанд — Коллегии в Праге, Вене и Инсбруке. В Испании Коллегия, основанная в Сарагосе в 1542 г., с течением времени выделила из себя 25 других коллегий. В Португалии, где орден, в лице короля Иоанна III, нашел первого щедрого покровителя, а в лице его внука, короля Себастиана († 1578) — покорного ученика, Коллегии в Лиссабоне, Эворе, Опорто, Браге и Коимбре служили основой по истине теократического могущества: не только верой и науками, но и жизнью и нравами португальского народа руководили И. Они были главными виновниками присоединения Португалии, по смерти Себастьяна, к исп. короне. Герцог Борджиа, впоследствии третий генерал ордена (†1572), основал в Риме Коллегию (1551), которая послужила очагом для 120 учебных заведений, разорявшихся по всей Италии. В Риме же учреждены были национальные коллегии (collegia nationalia seu pontificia), которые служили и служат рассадниками И. для всего мира. Впервые такая Коллегия учреждена была Лойолой в 1552 г. для Германии, под именем Collegium germanicum. Она послужила образцом при учреждении других коллегий — Английской, Греч., Маронитской, Иллирийской, Шотландской, Ирландской и Венгерской; последняя в 1580 г. слилась с Немецкой, которая с тех пор официально именуется Collegium germanico-hungaricum. Всего больше противодействия И. встретили во Франции. Парижские университет и парламент объявили орден И. бесполезным; тем не менее им в 1562 г. удалось основать Коллегию в Клермоне, но при этом они фактически должны были отказаться от многих своих привилегий. После покушения их питомца Шателя на жизнь Генриха IV, И. были, в 1594 г., изгнаны из пределов Франции, но в 1603 г. король разрешил им вернуться, и вскоре в распоряжении И. оказалось 35 богатых коллегий. Впечатление, произведенное преступлением Равальяка, И. старались загладить тем, что сами содействовали осуждению учения иезуита Марианы о тираноубийстве. При Людовике XIV и Людовике XV они пользовались большим влиянием на ход политических дел. Еще большего могущества достигли И. в Германии, по которой они распространились из трех пунктов: Ингольштадта, Вены и Кельна. Захватив в свои руки, при содействии баварских герцогов Вильгельма IV и Альбрехта V, университет в Ингольштадте, И. подчинили себе все дело народного образования в Баварии. Из Вены, где Коллегия, основанная в 1551 г. Канизием, быстро достигла цветущего состояния, И. распространили свою деятельность на Прагу (1556), Ольмюц, Брюнн (1561), Тирнау в Венгрии (1561), Грац, Инсбрук и Галль. Из Кельна, где в ведение И. поступила сначала Академическая коллегия трех корон (1556), а вскоре за тем и весь Университет, разветвления иезуитских учреждений перешли в Трир (1561), Майнц (1561), Шпейер, Ашаффенбург и Вюрцбург, а затем в Антверпен, Лувен, Сент-Омер, Камбрэ и Турнэ. Императоры Рудольф II, Фердинанд II и Фердинанд III всецело находились под влиянием И., которые были душой католической лиги во время 30-летней войны. Вообще главной задачей ордена была борьба с протестантизмом. Из всех зап.-европейских стран только сев. Германия (но не та часть Пруссии, которая принадлежала Польше), скандинавские государства и Англия (откуда И. были изгнаны после порохового заговора) были свободны от И. Во внутренней жизни ордена замечательно управление пятого генерала, Аквавивы (1582—1615), который сумел охранить неограниченную свою власть от притязаний испанских членов ордена. При преемнике его, генерале Вителлески (1615—45), профессы фактически освободились от обета нищенства. В 1616 г. орден насчитывал 39 провинции, 1593 члена, 803 дома (в том числе 15 обителей профессов), 467 коллегий, 63 миссии, 165 резиденций и 136 семинарий.
XVII в. и первая половина XVIII были эпохой беспрерывного усиления ордена И. Никогда, однако, ни доктрины, ни практика их не пользовались всеобщим признанием в католическом мире. Еще в конце XVI в. начался спор И. с доминиканцами по вопросу о благодати, о которой впоследствии возникла у И. полемика и с августинцами и янсенистами (см.). В связи с преследованиями, которым подверглись со стороны И. янсенисты, стоит и открывшийся в XVIII в. спор о булле Unigenitus (см.), против которой высказалась большая часть французского духовенства. Еще более сильные порицания вызывала мораль И. Папа Иннокентий XI в 1687 г. провел в генералы ордена испанца Тирса Гонзалеса, одного из весьма немногих И., высказавшихся против пробабилизма, поручив ему подавить господствовавшие в ордене доктрины распущенной морали; но попытки, сделанные в этом направлении Гонзалесом, встретили упорное противодействие со стороны виднейших членов ордена и не имели успеха. Начиная с 1743 г. казуистическая мораль И. подвергалась резким нападкам со стороны некоторых итал. доминиканцев (Конкина, Паттуци). Многие выдающиеся кардиналы были убежденными противниками И. Наконец, безнравственные приемы, которые они пускали в ход в своей миссионерской деятельности, неприязненные выходки их против миссионеров других орденов, явное неповиновение, которое они в Америке, Индии и Китае оказывали папскому престолу, дух спекуляции и беззастенчивого обогащения, который они вносили в свои торговые предприятия, отчасти их образ жизни — все это вместе взятое вызвало сильное движение против иезуитск. ордена. Прежде всего некоторые итал. города изгнали их за непозволительное обращение с женщинами. Вследствие договора, заключенного между Испанией и Португалией в 1750 г., некоторые округи Парагвая должны были перейти во владение последней; но местное население, под предводительством И., оказало португ. властям вооруженное сопротивление. Началось следствие. Оно еще не было закончено, как в 11758 г. произведено было покушение на португ. короля Иосифа I. Иезуитов обвинили в участии в этом преступлении и 3 сент. 1759 г., под влиянием министра Помбаля (см.), состоялся королевский эдикт, которым орден изгнан был из пределов Португалии; члены его посажены были на суда и высажены на берег Папской области. В то время орден насчитывал 22589 членов всех степеней, из которых половина посвящены были в священнический сан, 24 обители профессов, 669 коллегий, 176 семинарий, 61 новициат, 335 резиденций и 273 миссии.
Повод к изгнанию И. из Франции дан был их торговыми операциями, которыми они продолжали заниматься, несмотря на неоднократные увещания пап. Патер Лавалетт, под видом миссии, основал в 1743 г. на Мартинике торговый дом, который вскоре сосредоточил в своих руках всю торговлю вест-индских о-вов. Два судна, отправленные им с товаром, в виде платежа одному торговому дому в Марселе, были в дороге захвачены англичанами; Лавалетт объявил себя банкротом (1755), а орден, во избежание платежа значительной суммы (свыше 2 милл. ливров), отрекся от него — прием, который и раньше пускался в ход, когда торговые дома И. объявляли себя несостоятельными. Начался процесс, раскрывший массу всякого рода злоупотреблений со стороны И. Парижский парламент присудил орден к платежу долга и в то же время учредил комиссию для расследования статутов ордена. Комиссия обнародовала в 1762 г. "Extraits des assertions pernicieuses et dangereuses que les Jesuites ont dans tous les temps soutenues". Людовик XV предложил генералу Риччи внести некоторые изменения в статуты ордена, но получил в ответ: "Sint ut sunt, aut non Bint"! (да пребудут, каковы есть, или да не будут). Ко всему этому присоединилось нерасположение к ордену маркизы Помпадур и министра Шуазеля. В 1764 г. И. королевским декретом изгнаны были из Франции. В 1767 г. Карл III, под влиянием министра Аранда, изгнал их из Испании: 5000 И. арестованы были в одну ночь и отвезены в Папскую область. Изгнанию И. из Неаполя содействовал министр Тануччи. В 1768 г. они были изгнаны из Пармы. Папа Климент XIII, по неотступным ходатайствам И., пытался еще раз торжественно утвердить их орден буллой Apostolicum от 7 янв. 1765 г.; но папа Климент XIV должен был уступить общему чувству негодования и настойчивым представлениям католических дворов. Бреве Dominus ас Redemptor noster от 21 июля 1773 г. объявил орден И. уничтоженным повсеместно и навсегда. После этого орден был упразднен и в Австрии, и в католической Германии. Повсюду, впрочем — кроме Испании и Португалии — с И. обходились довольно милостиво: им предоставили годовой доход от их конфискованных имений и требовали только, чтобы каждый из них признал власть местного епископа и приписался к какому-нибудь другому ордену. Но И. не считали своего дела проигранным и рассчитывали на время. Буллу Климента XIV они истолковали в том смысле, что она вступает в силу лишь по официальном обнародовании ее, с разрешения местной правительственной власти, в каждой коллегии в отдельности. Нашлись местности, где такое разрешение, благодаря стараниям., не воспоследовало. Фридрих II в Пруссии, Екатерина II в Белоруссии воспользовались случаем показать миру, что они не признают власти папы, и воспротивились обнародованию бреве Климента XIV. Таким образом И. сохранили свои коллегии в Силезии и Фридрихом II, под именем "Priester des Konigl. Schulinstituts", даже сделаны были преподавателями королевского института. Вскоре, однако, прусский король разочаровался в их педагогической системе и уже в 1776 г. почти уничтожил иезуитский орден в своем государстве, издав приказ, чтобы прусские И. не назывались более этим именем, не носили своего орденского платья и переходили в какой-нибудь другой орден. В 1781 г. королевский институт был упразднен, а вслед за тем все И. удалены из пределов Пруссии. Единственной страной, где орден сохранил свое существование, была Россия.
Преемник Климента XIV, Пий VI, оказывал экс-И. большие милости и предоставил им выдающиеся места. Официально уничтоженные, И. вступили в близкие сношения с редемптористами (см.); одно время и пакканаристы (см.) заменяли орден И. Попытка к возрождению ордена, под именем винцентинов, сделанная в 1787 г., не удалась (см. Пресвятого сердца общество). В 1801 г. Пий VII официально признал существование ордена в пределах Белоруссии и Литвы. Когда восторжествовала в Западной Европе реакция, орден И., в качестве надежного оплота против духа революции, был повсеместно восстановлен буллой Пия VII (Sollicitudo omnium ecclesiarum) от 7 авг. 1814 г. В 1815 г. орден восстановлен в Сардинии, Неаполе и Испании. В последней стране либеральное движение 1820 г. повлекло за собой изгнание И., но с восстановлением абсолютизма в 1823 г. они были возвращены; вновь изгнаны они из Испании в 1835 и 1868 гг. В Португалии никогда не был законно отменяем эдикт 1759 г. об изгнании И.; декрет дон-Мигуэля от 30 августа 1832 г. о восстановлении ордена И. объявлен был дон-Педро недействительным немедленно по вступлении последнего в Лиссабон (23 июля 1833 г.), после чего И. должны были покинуть страну; но и в Испании, и в Португалии они беспрестанно вновь водворялись. Во Франции орден И. даже при реставрации добился только терпимости, а после революции 1830 г. был уничтожен навсегда. Тем не менее при Людовике-Филиппе И. действовали более или менее открыто. В 1845 г. коллегии их были французским правительством закрыты, сами И., которых тогда было во Франции 735 чел. (в том числе 351 священник), подчинены власти епископов и приходского духовенства, вследствие чего они были генералом ордена отчасти отозваны. При Наполеоне III И. достигли значительного влияния. В 1880 г. они были изгнаны из Франции; к тому времени их было там 2464 челов. и в распоряжении их состояло 60 учебных заведений. В Бельгии, где И. и до революции 1830 г. проявляли оживленную деятельность, влияние их с того времени еще более усилилось; в их руках все дело народного образования. В Англии И. с начала XIX ст. имеют коллегии, с интернатами, близ Престона и в Годдесгоузе; в Ирландии стали открываться их орденские дома и школы с 1825 г. В Соед. Штатах Сев. Америки влияние И. также возрастает, равно как и в государствах Южн. Америки, из которых они неоднократно изгонялись; менее благоприятную почву представляет для И. Мексика, где им воспрещено было пребывание в 1868 г. В Италии, после 1859 г., влияние И. падает. ныне деятельность их ограничена одним Римом, во всех же остальных местностях королевства орден уничтожен законом. Рим сохранил значение центрального пункта ордена; здесь восстановлены в 1818 г. все прежде существовавшие национальные коллегии, а при Пии IX учреждены новые — бельгийская, франц., польск., северо- и южно-американские. В Швейцарии И. нашли приют в кантонах Валдис и Фрейбург, в 1814 г. основали Коллегию в Бриге, в 1815 г. — в Фрейбурге, в 1836 г. в Швице, в 1844 г. официально призваны были в Люцерн, но, явившись главными виновниками Зондербунда (см. соотв. статью) и междоусобной войны, были в 1847 г. изгнаны из пределов всего союза. Тем не менее в некоторых местностях Швейцарии, особенно в кантоне Фрейбург, влияние И. дает себя чувствовать поныне. В Австрии И. нашли приют в Инсбруке, Граце и Линце; одно время они были влиятельны в Ангальт-Кётене, где владетельный князь перешел в католичество. В Баварии И. были терпимы под именем редемптористов, а в министерство Абеля решительно пользовались покровительством; под тем же именем они открывали учебные заведения в Австрии. Политическая реакция, последовавшая за событиями 1848 г., была столь благоприятна для И., что влияние их распространилось в Германии даже за пределы католич. земель, особенно в Австрии народное образование одно время почти всецело вверено было И. В Баварии и Пруссии (всего более — в Вестфалии и на Рейне) И. проявляли с 1850 г. оживленную деятельность в качестве странствующих проповедников. Золотые дни возрождения иезуитского ордена начались с 1860-х годов, когда Ватикан открыто стал признавать, что интересы церкви нераздельны с интересами этого ордена. Еще с 1849 г. папа Пий IX стал ревностным покровителем И. и в Риме, наряду с "белым папой" появился "черный папа" в лице генерала иезуитского ордена, сначала патера Роотаана (1829—1853), затем патера Бокса (1853—1884). В 1854 г. пала признал излюбленный догмат И. о беспорочном зачатии Богородицы. Одобрил папа и культ пресвятого сердца, а возведением Лигвори на степень учителя церкви освятил и мораль И. В середине 1860-х годов целый ряд энциклик и силлабусов оповестил мир, что политические и церковно-политические доктрины И. разделяются римскою курией и что вообще современный католицизм почти всецело должен быть отожествлен с иезуитизмом. Наконец, полного торжества достигли И. в 1870 г., на ватиканском соборе, установившем догмат непогрешимости папы. Вскоре, однако, им нанесен был удар в Германии (см. соотв. статью), где началась так назыв. культурная борьба, проявившаяся, между прочим, законом 4 июля 1872 г. В силу этого закона И. и сродные им конгрегации (редемптористы, братья христианской доктрины) изгнаны из пределов Германской империи, обители их закрыты; лица, принадлежащие к этим орденам, подлежат выселению, если они иностранцы, если же они туземные подданные, то им может быть воспрещаемо или предписываемо пребывание в определенной местности; посещение Немецкой коллегии в Риме воспрещено герм. подданным. В дек. 1893 г. партия центра внесла в рейхстаг предложение о полной отмене этого закона, что и прошло большинством 173 голосов против 136; но союзный совет изменил это постановление в самых существенных его пунктах, допустив в Германию не самих И., а только некоторые сродные с ними конгрегации, напр. редемптористов (1894). В Ватикане И. продолжают пользоваться неизменным влиянием. Папа Лев XIII осудил ряд тезисов Росмини (см.), который подвергся нападкам со стороны И., но пользовался еще расположением Пия IX, а в 1885 г. торжественно подтверждены все привилегии, дарованные И. прежними папами. Кардиналами из И. в новейшие время сделаны Тарквини (1873), Францелин (1876) и Маццелла (1886). Генералом ордена в 1884 г. избран был Андерледи (И., 747), в 1892 г. — испанец Мартэн (см.). В 1816 г. орден имел лишь 674, в 1841 г. — 3563 члена; в 1880 г., по официальным данным, И. считалось 10521 чел., в том числе 4859 священников, в 1889 г. — 12306 чел., в том числе 5534 священника (профессов и коадъюторов). В территориальном отношении орден делится на 5 ассистенций (группа провинций, избирающая одного ассистента при генерале), с 23 провинциями и 3 миссиями. Итальянская ассистенция состоит из 5 провинций, германская — также из 5 (Австро-Венгрия с 591 членом ордена, Галиция с 331, Бельгия с 880, Голландия с 433, Германия с 1000 членами; последняя провинция самая многолюдная, но к ней причислены миссионеры Бразилии и Ост-Индии), французская — из 4, испанская из 5 (3 в Испании и по одной в Португалии и Мексике), английская из 4 (Англия с 554 членами, Ирландия с 254; в Соед. Штатах Сев. Америки 2 провинции с 927 членами) и 3 миссии (Канада, Нью-Орлеан и Замбези). Провинции, из которых И. законом изгнаны, отмечаются в отчетах как "рассеянные". Интересам ордена служат газеты: "Civiliа cattolica" (Рим, с 1850 г.), "Etudes religieuses" (Пар., с 1854), "The Mount" (Лон.), "Zeitschrift fur Kathol. Theologie" (Инсбрук, с 1876), "Stimmen aus Maria-Laach" (Фрейбург и Бремен, с 1871) и др.
Литература. Устав ордена впервые обнародован был в 1757 г. ("Corpus institutorum Societatis Jesu", Прага; новое издание, начатое в Риме в 1869 г., еще не закончено). Carayon, "Bibliographie historique de la Compagnie de Jesus" (Пap., 1864); Cretineau-Joly, "Histoire de la Compagnie de Jesus" (3 изд., Париж, 1856 — сочин. иезуитское); Guettee, "Histoire des jesuites" (Пар., 1858 и сл.); Wolf, "Allgemeine Geschichte der Jesuiten" (Лейпциг, 1803); Zirngiebl, "Studien uber das institut der Gesellschaf Jesu" (Лпц., 1870); Schulte, "Die neuem Katholischen Orden und Kongregationen" (Берл., 1872); Huber, "Der Jesuiten-orden nach seiner Verfassung und Doktrin, Wirksamkeit und Geschichte" (Берл., 1873; рецензия В. Бауера в "Сборник госуд. знаний" Безобразова, т. II, СПб., 1875); Dollinger und Reusch, "Geschichte der moralstreitigkeiten in der rom.-kath. Kirche" (Нёрдл., 1889; по поводу этого труда ст. Н. Суворова, "Казуистика и пробабилизм", в "Юридич. Вестн." 1889 г. № 11); Ю. Самарин, "Иезуиты" (2 изд., М., 1868); Sugenheim, "Geschichte der Jesuiten in Deutschland" (Франкф.-на-M., 1847). О научно-литературной деятельности И. см. Библиография и Болландисты; Tavagnutti, "Kath.-theol. Bucherkunde der letzten 50 Jahre, Heft 5: Bibliotheca catholika Sodetatis Jesu" (Вена 1891); Weicker, "Das Schulwesen der Jesuiten" (Галле, 1863); Kleutgen (иезуит), "Ueber die alten und neuen Schulen" (в его "Kleinere Schriften", т. III, Мюнст., 1872); Kelle, "Die Jesuitengymnasien in Oesterreich" (Мюнх., 1876); Hughes, "Loyola and the educational system of the Jesuits" (Л., 1892). Яркий свет на современное состояние ордена бросают две обширные статьи, появившиеся в "Preussische Jahrbucher" 1893 г.: "Moderner Jesuitismus" и "Mein Austritt aus dem Jesuitentorden" (отд. изд., Берл., 1893), принадлежащие перу гр. Hoensbroech'a, который, после 13-летнего пребывания в ордене, сбросил с себя его иго, оставаясь ревностным католиком. Флуранс, в статье: "Napoleon I et les jesuites" ("Nouvelle Rеvue", 1894) советует республиканскому правительству Франции вступить в союз с И., так как история доказывает, что борьба с ними была не по силам даже такому могущественному правительству, как первая империя, хотя в то время И. официально не существовали.
Иезуиты в Poccuu. В южных и западнорусских областях, принадлежавших польско-литовскому государству, И. появились очень скоро по утверждении ордена в этой стране. В 1569 г. И. впервые явились в Вильне, в следующем году здесь была открыта ими школа; в 1571 г. устроена была в г. Ярославле (в Галиции) Иезуитская коллегия, сделавшаяся центром католической пропаганды в этих областях. Правительство Стефана Батория особенно заботилось о распространении в русских землях И., видя в них наилучших помощников себе в деле ополячения и окатоличения православного русского населения. Взяв в 1579 г. Полоцк, Баторий основал здесь Иезуитскую коллегию, отдав в ее распоряжение все местные православные монастыри и церкви с их имениями; И. немедленно открыли здесь семинарию для воспитания юношества. Почти одновременно была открыта еще одна Иез. коллегия — в Люблине. Вместе с тем многие частные лица, между прочим и Ян Замойский, частью руководясь примером короля, частью поддаваясь общему, все усиливавшемуся в Польше течению католической реакции, приглашают к себе отдельных И. в качестве духовников, поручая им дело распространения католицизма как в высших кругах общества, так и в народных массах. Скоро И. стали во главе пропаганды католицизма, ведя ее путем школ, церковных проповедей и литературной полемики. Ввиду этого история их ордена в юго- и зап.-русских землях неразрывно сплетена с историей успехов здесь католицизма. Вплоть до конца XVIII века И. удержали в зап. Руси занятое ими еще при Батории положение и в их руках оставалось по преимуществу образование юношества.
Довольно рано начались и попытки И. проникнуть в Московское государство. Первый И., явившийся в Москву, был посол папы, посредник между Баторием и Иоанном Грозным, знаменитый Антоний Поссевин (см. Иоанн Грозный). Ему не удалось, однако, не только открыть пути другим И. в Москву, но и получить разрешение на постройку католических церквей в Московском государстве. Участие И. в деле Лжедимитрия также не принесло для них никаких реальных плодов: сев на московский трон, первый Лжедимитрий отказался впустить И. в свое государство. В правление царевны Софии в Россию прибыли два французских И., с грамотой от Людовика XIV, заключавшей в себе просьбу пропустить их в Китай. Натянутые отношения между Россией и Францией были причиной отказа в этой просьбе, но И. были приняты ласково; кн. В. В. Голицын считался их покровителем. После падения цар. Софии, новое правительство, по просьбе патриарха Иоакима, указом 2 окт. 1689 г. предписало жившим в Москве двум И. немедленно выехать за границу, дав им для ликвидации их имущественных дел всего двухдневный срок (П. С. З., № 1351). Разрешая в следующем году жить на Москве двум католическим священникам, правительство оговаривалось, что эти духовные лица ни в каком случае не должны быть И., которым в случае их появления грозила высылка (П. С. З. 1388). Тем не менее в последующие годы И. вновь проникли в Москву в довольно значительном числе и некоторое время жили здесь спокойно, не испытывая гонений со стороны Петровского правительства. Ревностная пропаганда католичества, начатая ими среди московского населения, обратила, в конце концов, на них внимание Петра, и указом 18 апр. 1719 г. И. были вновь изгнаны из России (П. С. З. 3356). Опять явились И. в пределах русского государства при Екатерине II, с присоединением, по первому разделу Польши, Белоруссии. В последней, составлявшей по орденскому делению литовскую вице-провинцию, насчитывалось в это время около 200 I, главою которых был ректор Полоцкой коллегии и вице-провинциал, Станислав Черневич. И. имели 6 коллегий (в Полоцке, Витебске, Орше, Мстиславле, Могилеве и Динабурге) и несколько миссий и резиденций в пределах Белоруссии. Первоначально Екатерина II смотрела очень подозрительно и враждебно на иезуитский орден и предписала белорусскому ген.-губернатору Чернышеву произвести перепись всех иезуитских заведений и тщательно наблюдать за членами ордена. Полное подчинение И. русскому правительству и обнаруженная ими готовность служить его видам изменили, однако, мнение Екатерины, и она не только разрешила дальнейшее существование И. в Белоруссии, но когда, 16 авг. 1773 г., последовало папское бреве об уничтожении иезуитского ордена, не дозволила его обнародования в своих владениях, благодаря чему орден продолжал существовать в России. Тщетны были старания папы убедить русскую императрицу признать его бреве; в ответ на эти убеждения Екатерина только расширяла права И. Так, им дозволено было открыть новициаты в Полоцке и Динабурге, избрать себе генерального викария (которым сделался Черневич, а по смерти его, в 1785 г., Ленкевич). Попытка римской курии уничтожить И. орден в Белоруссии через посредство еписк. Богуша-Сестренцевича, снабженного для этой цели особыми полномочиями от папы, окончилась полным неуспехом, так как, под давлением русского правительства, Б.-Сестренцевич не только не предпринял никаких мер против И., но даже торжественно разрешил им открытие новициата. При Павле Петровиче главное влияние на дела католической церкви в России получил сначала враг И. Богуш-Сестренцевич (см.); в 1798 г. был утвержден составленный им регламент для католических церквей и монастырей, предоставлявший епископам широкие права над монашескими орденами. Скоро, однако, И. восстановили и упрочили свое положение. Иезуит Грубер (см. соотв. статью), войдя в доверие имп. Павла, успел приобрести новые права для ордена и сломить Сестренцевича. Указом 18 окт. 1800 г. И. была передана католическая церковь св. Екатерины в Петербурге; вслед за тем находившееся при ней училище было преобразовано в Иезуитскую коллегию. Сестренцевич вынужден был подать в отставку и был выслан из Петербурга. Регламент 1798 г. был заменен другим, обеспечивавшим иезуитскому ордену почти полную независимость. Ордену позволено было умножать богоугодные заведения, при чем сенат, по мере открытия таких заведений, должен был возвращать ордену принадлежавшие ему ранее имения. Венцом yспехов И. было признание существования их ордена папой, вследствие собственноручной просьбы русского императора. Булла от 7 марта 1801 г., восстановлявшая И. (только в России), была получена в Петербурге уже при Александре I, но, после некоторого колебания, была обнародована правительством, причем И. было поставлено условие воздерживаться от пропаганды католичества. К этому времени число И. в России возросло до 244. — В первые годы правления Александра I, руководимые сперва Грубером, в 1802 г. избранным в генералы ордена, а после его смерти — Березовским, сильно расширили круг своих действий. Иезуитские миссии, с согласия правительства, рассчитывавшего найти в И. учителей и цивилизаторов населения, были учреждены в саратовских колониях, в Астрахани, в Риге, на юге России (где главным пунктом их деятельности стала Одесса), в Москве, наконец, в Сибири; число И. дошло до 349 человек. Указ 12 янв. 1812 г. возвел Полоцкую коллегию И. на степень Академии и присвоил ей преимущества, дарованные университетам; по части воспитания она подчинялась министру просвещения, а во всем остальном управлялась иезуитским генералом; наконец, ей непосредственно подчинялись все низшие иезуитские училища. Положения этого указа были подробно развиты в данной 1 марта 1812 г. Академии грамоте, устанавливавшей в ней три факультета: языков, свободных художеств (сюда входили философия, естественные и гражданские науки) и богословский (П. С. З. № № 24952 и 25019). Все преимущества положения И. были ими употреблены для той пропаганды католичества, которая им воспрещалась. Веденная в разных местностях и различных кругах общества, эта пропаганда имела наиболее успеха в высшем петербургском и московском обществе, где целый ряд лиц был обращен И. в католичество (напр. кн. Одоевский, кн. А. Ф. Голицын, кн. Голицына, гр. Растопчина, Ек. Толстая и др.). Это обратило на себя внимание правительства, а события 1812—13 гг. в Белоруссии и Польше показали, что И. не особенно удобны и в политических видах правительства. Указом 20 дек. 1815 г. И. были высланы из СПб. и им запрещалось впредь жительство в обеих столицах (П. С. З. № 26032); в иезуитских училищах могли с тех пор обучаться лишь католики. Иезуитское училище в СПб. тогда же было закрыто. Уже тогда решена была высылка И. из России, осуществившаяся 5 лет спустя. 13 марта 1820 г. государем был утвержден доклад министра духовных дел и народного просвещения кн. Голицына, предлагавшего выслать И., упразднить Полоцкую академию с подведомственными ей училищами и конфисковать движимое и недвижимое имущество И.; деньги должны были быть переданы в приказы общественного призрения, а недвижимые имения — в ведение казенных палат, с тем, чтобы последние управляли ими, не причисляя их к казенным имуществам и употребляя доходы в пользу римско-католического духовенства и на богоугодные предметы (см. Поиезуитские имения); в России могли остаться лишь те из И., которые вступали в другой орден или в ряды белого духовенства (П. С. З. № 28198).
Литература: Henri Lutteroth (H. Тургенев), "La Russie et les jesuites de 1772 a 1820" (Пар., 1843); Tolstoi, "Le Catholicisme Romain en Russie" (Пар., 1863—1864); Самарин, "Ответ иезуиту отцу Мартынову" ("День", 1865, 45—52); Морошкин, "Иезуиты в России" СПб., 1867—1870); "И. в Зап. России" ("Ж. М. Н. Пр.", 1871, № 8—12); Щебальский, "Виленский унив. и иезуиты" ("Наше Время", 1860, 3); Любович, "К истории И. в литовско-русских землях в XVI в." (Варш., 1888); А. Сапунов, "Заметка о Коллегии и Академии И. в Полоцке" (Витебск, 1890); A. F. Pollard, "The Jesuits in Poland" (Оксф., 1892). Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Кармелиты — монашеский орден, по преданию, основанный пророком Илиею, ведущий свое начало, вероятно, от Бертольда Калабрийского, основавшего около 1156 г. общину отшельников у источника св. Илии на горе Кармиле, где Бертольд умер в 1187 г., 115 лет от роду. Устав К., написанный в 1209 г. патриархом Альбрехтом Иерусалимским и утвержденный в 1224 г. Папою Гонорием III, был очень строг. Каждый К. должен был жить в отдельной келье, не есть никогда мяса, заниматься день и ночь поочередно рукоделием и молитвою и известное время проводить в совершенном молчании. Главный приор Симон Сток препоручил орден особенному покровительству Пресвятой Девы-Марии, почему К. с 1245 г. назывались братиею Пресвятой Девы. Вытесненные сарацинами из Палестины, К. с 1238-1244 г. поселились на Кипре, в Сицилии, Италии, Англии, Франции и Испании. В 1247 г. Папа Иннокентий IV дал им менее строгий устав и принял их в число нищенствующих монашеских орденов. Эти и дальнейшие смягчения в уставе повели к различным спорам и к отделению обсервантов, или босоногих К., оставшихся при прежней строгости правил, от конвентуалов, или обутых К., живших по смягченным уставам 1431 и 1459 г. Сверх того, в самом ордене возникло еще несколько подразделений с особыми уставами и генералами, непосредственно зависевшими от пап. Одежда К. состояла вначале из плаща с белыми и черными (или бурыми) полосами, в воспоминание о плаще пр. Илии, имевшем будто бы такие следы ожогов от падения с огненной колесницы. Позднее одежда эта вышла из употребления, и К. одевались как доминиканцы, но для ряс избрали черный цвет, а для плащей — белый. У К. есть и теперь несколько монастырей, между прочим, в Австрии и Баварии. В 1880 г. К. вместе с другими монашескими орденами изгнаны из Франции. Основанный Генрихом IV рыцарский орден Пресвятой Девы с горы Кармила имеет с монашеским только одно общее название. Кармелитки — получили начало во Франции, где орден их был основан в 1452 г. при генерале К. Иоанне-Батисте Соре (Soreth), по строгому уставу, утвержденному Папою Николаем V. Они быстро распространились, но в их среде также возникли разногласия вследствие ослабления устава. Кармелитки имеют и теперь свои монастыри, особенно в Испании и Франции, также в Австрии и Баварии. — Ср. Koch, "Die Karmeliterkloster der niederdeutschen Provinz, XIII-XVI Jahrb." (Фрейбург в Бр., 1889); "Quellen zur Gelehrtengeschichte der K." (в "Archiv fur Litteratur— und Kirchengeschichte" (Фрейбург в Бр., т. 5, 1889). Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
(от греческого слова целая, вся, подразумевается — вселенная). Прежде всего это название усвояется христианской церкви, как имеющей своих последователей во всех странах земного шара; затем оно применяется ко всем функциям деятельности церкви, насколько они имеют значение для всего христианского мира. Напр.: К. вера — вера всего христианского мира; К. догмат — догмат всего христианства, К. учение и т. д. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
в Польше пиары (Piarzy), в Италии Scolopii, в Испании Scolopiosi, или отцы благочестивых школ (patres scholarum piarum), — католич. монашеский орден, члены которого сверх обычных обетов принимают еще обет безвозмездного обучения юношества. Орден П. основан в 1607 г. испанским дворянином Иос. Калазанца и в 1621 г. утвержден папою Григорием XV; Иннокентий XII предоставил ему важнейшие привилегии нищенствующих орденов. Особенно широкое развитие деятельность П., открывавших главным образом гимназии, получила в Австро-Венгрии и Польше. В Польшу они призваны были в 1642 г. Владиславом IV, который основал для них коллегию в Варшаве. Коллегии П. были затем открыты как во многих городах Польши, так и в Вильне, Вилькомире, Лиде и др. местах Литвы. В 1804 г. П. имели в бывших польских областях 11 коллегий с 147 монахами и столько же в Царстве Польском; после 1831 г. в первых осталось 6 коллегий, в Царстве — 9. После 1863 г. учреждения П. в пределах Российской империи упразднены. Из среды П. вышли Ст. Конарский (см.) и Матвей Догель (см.). В настоящее время орден П. насчитывает около 2000 членов в Италии, Испании и главным образом в Австро-Венгрии. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Монашеский орден, основанный в 1199 г. для выкупа пленных у мусульман Иваном де Мафа и пустынником Феликсом де Валуа. И. де Мафа род. в 1160 г., в Провансе, в набожной дворянской семье. Предание рассказывает, что ему было видение: ему представился ангел в белой одежде с красным крестом, по бокам которого в оковах стояли два невольника в кандалах — один христианин, другой язычник. Решив учредить орден, Мафа нашел себе единомышленника в лице Ф. де Валуа. Их проект был принят папой Иннокентием III, после того как и ему, по преданию, было видение, одинаковое с Мафа. Орден получил название de la Trinite и вначале имел очень строгий устав, запрещавший вкушать в обычное время мясо и рыбу. Спустя 10 лет по основании ордена папа дал ему помещение и церковь в Риме. Во Франции орден быстро разросся, благодаря поддержке короля Филиппа Августа. Акт 1209 г. говорит о существовании у него помещения, основанного по почину св. Матюрина, по имени которого Т. и стали называться во Франции матюринцами. Простой народ назвал их "братьями ослов" или "ослиным орденом" (ordo asinorum), так как им было запрещено ездить на лошадях, что, впрочем, было отменено папами в 1217 и 1267 гг. Орден Т. распространился в Испании, Италии, Польше и др. государствах. В конце XVIII в. насчитывал до 300 монастырей. В продолжение 437 лет (с 1258 до 1695 гг.) орден выкупил из мусульманского плена 30732 невольника. Он был уничтожен незадолго до великой французской революции. Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.
Нищенствующий монашеский орден, основанный Франциском Ассизским (см. Франциск Ассизский). В 1221 г. папа Гонорий III утвердил его правило; в 1223 г. оно было заменено другим, которое и осталось основой его устройства. Несмотря на формальное запрещение, выраженное Франциском в его завещании, это последнее правило подвергалось различным истолкованиям и дополнениям. Первоначальная община учеников Франциска вовсе не имела монашеского характера; это было соединение людей, проникнутых братскими чувствами и апостольскими идеалами; они занимались проповедью и благотворительностью, не имели постоянного местопребывания и собственности. С умножением их числа, под давлением церкви, созданы были общие и местные капитулы (собрания), должности генерального и провинциальных министров.
Местом деятельности первоначальной францисканской общины была средняя Италия, но весьма быстро братья распространяются по всем странам Европы; в 1219 г. они появляются в Германии и Франции, в 1220 г. — в Англии, в 1228 г. — в Венгрии, вслед за тем в Бельгии, Польше, Дании, Норвегии, Исландии. Община, обращенная в орден, стала в теснейшую связь с римской курией. Последняя оказывала францисканцам неизменное покровительство при частых столкновениях их с епископами и приходским духовенством и содействовала притоку щедрых пожертвований в их пользу со стороны светского общества. Из привилегий, данных ордену, важнейшей было право проповеди и совершения таинств. Особенное значение имела францисканская проповедь, проникавшая во все слои населения и своим нравственно-практическим направлением отличавшаяся от более ученой проповеди доминиканцев. В свою очередь, францисканцы сделались верными слугами римской курии. В области религиозной они, вместе с доминиканцами, получают в свое распоряжение инквизицию над еретиками; в области политической они употребляются на борьбу с противниками пап. Деятельное участие Ф. орден принял в преследовании императора Фридриха II; немало он содействовал и приведению португальских королей к покорности римскому престолу (во второй половине XIII в.). Наконец, нищенствующие францисканцы, не имеющие, по их правилу, никакой собственности, являются и в роли собирателей всяких сборов в пользу Рима. Особенно упрочилась связь ордена и курии при Александре IV, который в столкновении парижских профессоров с нищенствующими орденами энергично принял сторону последних, осудил их главного противника, Вильгельма де Сент-Амура, и даровал им право свободного преподавания в университетах (1256) — право, коим и доминиканцы, и францисканцы воспользовались в широкой мере. Несмотря, однако, на этот тесный союз ордена и курии, среди францисканцев сохранялась группа, болезненно чувствовавшая изменения, которые обратили первоначальную общину в орден. Первоначально она стремилась лишь к тому, чтобы в возможной чистоте сохранить Ф. правило и завещание Франциска, несмотря на то, что Григорий IX признал последнее необязательным. Когда во главе ордена стал преемник Франциска, Илья Кортонский, желавший возможно больше использовать привилегированное положение ордена, обличавшие его ревнители строгого соблюдения заветов Франциска подвергались всяческим преследованиям. Особенное значение получила эта орденская партия, когда в ее среде распространились доктрины Иоахима Флорийского; образовалась целая псевдоиоахимовская литература, возвещавшая близкое осуждение церкви и переход к царству Св. Духа, где носителями благодати станут монашеские ордена, в особенности Ф. Сам Франциск Ассизский приобрел значение как бы второго Христа, принесшего людям новое откровение. Не менее охотно, чем грядущий суд над церковью, изображали псевдоиоахимисты ее настоящие недостатки, преобладание в ней светских корыстных интересов; в особенности обвиняли они пап за искажение заветов Франциска. Церковь отвечала репрессиями, всячески укрепляя власть орденских прелатов-министров и орденскую дисциплину вообще. Трактат францисканца Герардина "Введение в вечное Евангелие", представлявший собой истолкование подлинных сочинений Иоахима в духе францисканского радикализма, был предан сожжению, а автор его осужден на пожизненное заточение.
В конце XIII в. францисканцы, стоящие на почве переработанного иоахимизма, получают название "мужей духа", "спиритуалов" и сосредоточиваются в Южной Франции и Италии. Главным представителем южно-французских спиритуалов был Петр Олива. Мы находим у него идею постепенного развития церкви, проходящей через 7 стадий, или эпох; последняя эпоха будет благодатным царством Св. Духа, предвестником которого является Ф. орден. Однако, у Оливы, как и у самого Иоахима, этот переход представляется не как осуждение современной церкви, а как естественное развитие откровения. Олива старался примирить высокую оценку, которую давали спиритуалы правилу и завещанию, с послушанием церкви; поэтому он не подвергся проследованию. Гораздо более резкое отношение к правящей церкви мы находим у итальянских спиритуалов. В своем трактате "Arbor vitae crucifixae" Убертин да Казале, изображая приближение царства Св. Духа, осуждает всю современную ему церковь; особенно резки его отзывы о папах, которые как бы распяли Франциска, искореняя насажденную им евангельскую бедность; Убертин видел в папах орудия Антихриста. Другая группа итальянских спиритуалов, с Клареном во главе, совсем отделилась от ордена и образовала, под покровительством папы Целестина V, особое братство; преемник Целестина, Бонифаций VIII, заставил их, однако, вернуться в орден. Совместное пребывание в ордене спиритуалов и так называемых "конвентуалов" (осуждавших иоахимизм и стоявших на почве полного подчинения церкви) служило источником постоянных раздоров. Климент V пытался, декларацией 1311 г., примирить обе группы, но безуспешно. Иоанн XXII стал смотреть на спиритуалов как на открытых еретиков: некоторые из них было сожжены в Марселе за то, что не признавали права папы изменять орденское правило. Рядом со спиритуалами появляются в это время фратичеллы и бегины, преимущественно среди терциариев (см. ниже); они развивают воззрения спиритуалов и открыто порывают с церковью. Попытка Иоанна XXII бороться с беспокойными элементами ордена и с экзальтированным культом евангельской бедности посредством догматического признания, что у Христа и апостолов была собственность, и посредством предоставления собственности францисканцам, привела к отпадению большей части ордена от папы и к союзу ее с Людовиком Баварским; главными сторонниками императора из этой среды были Оккам, Михаил Чезенский и Бонаграция Бергамский. Преемникам Иоанна XXII удалось воротить орден в лоно церкви. Спиритуалов мы после этого не находим, а фратичеллы и бегины признаются стоящими вне связи с орденом. Тем не менее противоположность более строгих блюстителей правила и более умеренных не исчезла. Постоянные споры представителей этих двух направлений заставили констанцский собор дать "обсервантам" (строгим) особое устройство; окончательное разделение конвентуалов и обсервантов, образовавших как бы два ордена, последовало в 1517 г. От обсервантов отделились, в свою очередь, так называемые алькантарские францисканцы, отличающиеся особой суровостью жизни, и капуцины. К Ф. ордену, наконец, принадлежат и "терциарии" — люди, остающиеся в мире, но давшие частный обет соблюдать особые религиозные и моральные обязанности. По-видимому, правило терциариев ведет происхождение не из времен Франциска, а от буллы папы Николая IV, данной в 1289 г. Среди этих терциариев учения спиритуалов находили особое распространение и принимали более резко еретический характер.
Конец XVIII в. и начало XIX в. были неблагоприятны для Ф. ордена: реформы Иосифа II, французская революция, секуляризация при Наполеоне — все это сильно уменьшило число францисканских монастырей и монахов. Реставрация прежних порядков сопровождалась отчасти восстановлением монастырей и орденов; однако, большинство политических перемен XIX в. — образование южноамериканских республик, объединение Италии, создание Германской империи и последовавшая за ней так называемая "культурная борьба", установление республики во Франции — рассматриваются правоверными католическими историками как события, гибельные для роста и значения орденов. В эпоху ограничений прав Ф. ордена со стороны государственной власти в Германии, Франции и Италии, значительная часть францисканцев переселилась в Англию и Соединенные Штаты. Численность их сильно уменьшилась с конца XVIII в.; тогда насчитывалось их до 150000, а по данным 1862 г. число францисканцев всех категорий не превышает 45000 человек; в 1884 г. оно не достигало даже 25000 человек.
Ср. Wadding, "Annales ordinis Minorum" (Лион, 1629—1654 и Рим, 1731—1860); его же, "Scriptores ordinis minorum" (Рим, 1650); "Bullarium Franciscanum" (I—IV, Рим, 1759—68; V — 1896); Gonzag, "Historia Seraphica" (там же, 1587); многочисленные статьи Эрле в "Archiv fur Litteratur und Kirchengeschichte des Mittelalters" (Б., 1861 и сл.) и в "Wetzer und Welte's Kirchenlexicon" (IV т.); Beuter, "Geschichte der religiosen Aufklarung im Mittelalter" (т. I—II, Б., 1877); Thode, "Franz von Assisi und die Anfange der Kunst der Renaissance in Italien" (Берлин, 1885); Tocco, "L'eresia nel medio evo" (Флоренция, 1884); С. Котляревский, "Францисканский орден и римская курия в XIII и XIV вв." (М., 1901). Ф.А.Брокгауз, И.А.Ефрон. Энциклопедический Словарь.